– Скорее!

Меня сдергивают с перил. Хватаюсь за Марлу, чтобы не упасть. А она с моим плащом в руке прыгает вниз по ступенькам. Даже ран своих не замечает. Четырех царапин ниже колена.

– Накрываем его. Быстро!

Воющий, дрожащий комок исчезает под плащом.

– Зови его! Зови!!

У меня нет слов, нет букв, нет даже мыслей. В голове пусто, как после уплаты налогов.

– Зови! Он услышит…

Плащ выгибается горбом. Ткань протыкают шипы. Ряд острых, тонких, раза в два тоньше моих пальцев.

– Берегись!

Марла отбрасывает мою ладонь. Через миг плащ там тоже пробит.

– Зови! Не удержим!…

Прижимает к полу край ткани, а что‑то живое рычит, ворочается под плащом. Пытается выбраться. И на полу появляются царапины. Марла отдергивает руку. Палец в крови. Она смотрит на меня так, словно я это ее цапнул.

Вспоминаю, что когда‑то умел говорить.

– Васс, Вас‑с, Ва‑ас, Ва‑асс…

Зову.

Зову, мать его, а оно дергается! Зову, а оно не слышит. Смотрю на Марлу. Она шепчет чуть слышно:

– Зови. В первый раз всегда трудно.

Зову. Меняю интонацию. Будто кота хочу приманить. Молодого. Глупого. Что первый раз увидел настоящее дерево. Первый раз залез на него. И теперь смотрит с верхушки огромными круглыми глазами. А хозяин внизу такой маленький. Не похожий сам на себя. Только голос знакомый. Чуть‑чуть.

– Ва‑асс, Ваассс…

Плащ уже не дергается, а я все зову. Шепотом. Сиплым.

Попить бы…

– Ваасс‑С…

– Я слышу… миной… слышу…

Марла вздыхает, разгибается.

– Отпусти его. И поднимайся.

Не знаю, когда я прилег на пол. Не заметил как‑то. И сколько пролежал, не помню.

– Не долго.

Это Марла. Протягивает мне руку. Принимаю. Поднимаюсь. Качает, однако.

– Бери его. И пошли к тебе.

Смотрю вниз. Из‑под плаща выбирается пацан. Ваасс‑С. Такое его Имя. Тайное. Не для общего пользования.

Пацан голый. Кожа блестит, как смазанная чем‑то. На спине длинный тонкий шрам. Свежий. Бледно‑розовый. Однако…

– Не надо. – Пацан мотает лохматой головой. – Я сам пойду.

– А сможешь?

Марла улыбается. Грустно так. И совсем не насмешливо.

– Смогу.

Пытается встать с четверенек. Тыкается лицом в пол. Валится на бок. И не двигается больше.

Быстро наклоняюсь. Так быстро, что темнеет в глазах, и я падаю на колени.

Наплевать! Сначала Малек. То есть… нет, все‑таки Малек…

Проверяю пульс, зрачковый рефлекс…

– Спит. Представляешь?! Он заснул!

– Так всегда бывает, – говорит Марла, и резко оборачивается.

Я тоже слышу скрип. Дверью, кажется. Потом еще один скрип.

– Забирай его, и уходим. Скоро здесь будет много чужих.

И как они терпели так долго? Любопытный, он в любом мире любопытный. И не дай Бог, среди них репортер – такого напридумывает!…

Заворачиваю Малька в плащ. Влажный. И чем‑то пахнет. Странным. Иду к лестнице. А меня качает!

Марла обняла за пояс. То ли держит, то ли ведет.

– А где Меченый с Крантом?

Смотрю на лестницу. Площадка пуста.

– Я здесь, нутер.

Крант стоит возле лестницы. На любимом месте Ранула.

– Крант, хорошо, что ты нашелся. Увидишь Ранула, скажи ему… Нет, не надо, я сам скажу. – Из‑за нортора выглядывает хозяин кабака. Внимательно так осматривает помещение. – Ранул, мы это… насорили у тебя немного… так ты это… не пускай пока никого.