– Осторожно. Не прикасайся.

– А чего будет?

– Хорошо тебе не будет.

– Ну, ладно.

Не очень‑то и хотелось. Прикасаться.

– Приложи его руку к горлу. Осторожнее берись. К его горлу – не своему!

Все указания Марлы я выполнил точно и аккуратно. Заодно и пульс пощупал – спит пациент.

Широкое запястье у Малька оказалось. Утром поуже было. И кулак поменьше.

Сжался до крепости камня, а меж пальцев цепочка проглядывает. Белая.

Коснулась шеи Малька, и зашевелилась. Как живая. Потом выскользнула из кулака, и вокруг запястья Малька обмоталась. Вроде браслета. Сама все сделала, никто и пальцем ее не трогал.

– Хорошо, – вздохнула Марла. Грустно так улыбнулась. – Но слуг ты себе подбираешь, как никто. Из всех теней, многоглупый, ты отдал плащ… Крант, тебе слушать не обязательно.

– Я… не слушаю.

– Тогда перестань скрипеть зубами.

– Ты оскорбляешь… господина.

– Ты своего господина хоть драгоценным, хоть сияющим называй. Мне все равно.

– Он не может быть сияющим. Только жены норторов…

– Крант! Я же сказала: мне все равно. Но твой нутер любит дразнить смерть.

И Крант замолчал. Надолго, похоже.

– Марла, лапушка, ну чего я такого сделал?

– Отдал Ипше свой плащ.

– Ипш не бывает! – вмешался Крант.

– С чего ты взял?

– Мне… сказали.

– Кто?

– Наставник. Раньше ипши были, потом их… нет их больше.

– Тогда под плащом твоего нутера спит последний ипша.

– Я не верю этому!

– Я тоже не верю, что он последний.

Мои гости глядели друг на друга, как два боевых пса перед боем. А я между ними. И только драки мне сейчас не хватает. Для полного счастья!

– Лапушка, а что такое ипша?

Теперь гости пялились на меня. Как баран на свежеокрашенную дверь.

– Увидишь, если удача от тебя отвернется. И оберегателю твоему танец со Смертью придется танцевать.

Я повернулся к нортору. Тот недоверчиво смотрел то на спящего Малька, то на Марлу.

– Он истинно ипша?

– Крант, ты оскорбить меня хочешь?

– Нет, Марла, не хочу.

Две бойцовские собаки. Просто встретились. Не на ринге.

– Полукровка он. – Марла вздохнула. – По отцу.

– Он опасен?

– Все тени опасны. Ты сам это говорил.

– Говорил. А этот?…

Голос Кранта стал совсем уж тихим.

Марла закрыла глаза и, кажется, заснула. Стоя. Я уже начал сползать с кровати, когда услышал голос. Марлы, не кровати.

– Не доводи дело до поединка. Я не вижу, кто переживет его.

Так иногда разговаривают во сне. Или под гипнозом.

– Но он всего лишь полукровка!

Крант обиделся?! Не‑е, показалось, наверное.

– По отцу! Не забывай! – Голос у Марлы уже нормальный и глаза открыты. – А еще он пережил перелом. Не на двадцатом сезоне – на тридцать втором!

– Так он почти…

– Да! Когда он проснется, то не будет уже детенышем.

– Он может не проснуться.

– Да?…

– Если нутер прикажет, то я…

– А нутер прикажет? Ты прикажешь, пушистый?

– О чем это вы, оба‑двое? С этого места, пожалуйста, подробнее.

Я все‑таки сполз с кровати, и теперь пытался понять, отпускать мне ее спинку или еще немного подержаться.

– Твой оберегатель считает, что твой спящий слуга опасен.