На трибуну поднялись двое знаменосцев: один держал альгарвейское знамя, другой — янинское. Два флага трепетали на ветру бок о бок.

— Кру-гом! — рявкнул полковник Омбруно.

Вместе с товарищами Теальдо ловко развернулся на каблуке. Его полк покидал дворцовую площадь первым. До казарм, где им предстояло провести ночь, солдаты добрались, всего единожды свернув не в ту сторону — по счастью, не на глазах у короля Цавелласа и альгарвейского посла.

Вокруг казарм проросли, точно поганки, палатки, набитые янинскими солдатами.

— Оп-па… — пробормотал Теальдо. — Не нравится мне это. Мы их, получается, из коек вытряхнули. Не понравится это союзничкам.

Ему это понравилось еще меньше, когда на следующее утро он проснулся покусанный клопами. Завтрак, который готовили янинские кухари, тоже оказался скверным. Теальдо и не ожидал лучшего — капитан Галафроне предупредил роту, чего следует опасаться: «Парни, в здешних краях не жалеют капусты и хлеба. Радоваться нечему, но с голоду не помрете».

Радоваться Теальдо не приходилось — местная кухня проигрывала даже по сравнению с альгарвейскими пайками, которые тоже не приводили гурманов в кулинарный экстаз. Но вдобавок солдат умирал с голоду, потому что янинские повара наготовили недостаточно, чтобы наполнить животы новообретенных союзников. Приходилось делиться. А потом делиться снова. Несколько кусочков черного хлеба и лужица жидкого борща только приманили в желудок Теальдо кого-то ворчливого, когтистого и злобного.

— Интересно, чем кормят янинцев? — заметил он, приканчивая скудный завтрак — было бы что приканчивать. — Интересно, несчастных сукиных детей вообще кормят или нет?

— Да, скверно начинается кампания. — Тразоне покачал головой. Как ветеран он понимал, насколько это важное дело — снабжение войск. — Если янинцы в своей же столице не могут солдат накормить досыта, что же в поле-то будет?

— Выясним на своей шкуре, — предрек Теальдо. — И, чует мое сердце, дорого заплатим за угощение.

Но сержант Панфило покачал головой.

— Будет не так скверно, — промолвил он. — У нас своя маркитантская служба. Они нами займутся, как только мы встанем по квартирам близ границы, как только начнется бой — если начнется. Эти ребята из-под земли достанут обед на шесть перемен.

— Это правда, — отозвался Теальдо, несколько успокоенный. Панфило, разумеется, преувеличил, однако же ненамного. — Но смилуйтесь, силы горние, над бедолагами-янинцами! Всего-то у них не хватает, а что есть — с тем разобраться не могут.

— Шевелитесь, парни! — крикнул капитан Галафроне. — Славное местечко, а засиживаться не придется. Отправляемся поглядеть на большой прекрасный мир — или хотя бы маленький, жалкий его клочок, что принадлежит Янине.

В тот день Теальдо пришлось намаршироваться больше, чем когда-либо на памяти солдата. Пройти дальше за один день ему удавалось не раз, особенно в суматошном наступлении перед самым развалом Валмиеры. Но в Валмиере, как в Альгарве, имелась державная сеть хороших мощеных дорог. По булыжнику, по щебенке или по сланцевой плитке в любое время года могут пройти и человек, и конь, и единорог, и даже бегемот.

В Патрас солдаты приехали на становом караване и состоянием местных дорог не озаботились. Улицы в столице Янины были замощены, как в любом альгарвейском городке. Тракт, уводивший на запад, к ункерлантской границе, тоже был ровно вымощен… на протяжении первых двух-трех миль.

Оставив бараки позади, час спустя Теальдо и его товарищи оставили позади и мостовую. Рядовой смело вступил в ледяную грязь. Когда он поднял правую ногу, вместе с ней ему пришлось вытащить из лужи изрядный кусок глины.