Он больше не был тяжелым и полным человеком. Драконьи Зубы, голод и эмоциональное напряжение терзали его плоть как вампиры. Кожа складками повисла под подбородком, вокруг талии, где жир исчез слишком быстро…

Он потряс головой, отгоняя навевающих сон сирен, провел рукой по темным волосам, сделал несколько прыжков и выпадов, чтобы разогнать кровь. Затем стал на колени и перебрал свой груз, отбирая самое необходимое. Тюк он спрятал между булыжниками, затем натянул арбалет, поставил стрелу и проверил, легко ли движутся в ножнах меч и нож. Он начал свою долгую последнюю лигу.

Он все еще был сердитым человеком. С тех пор, как Вартлоккур забрал его жену, прошли медленные месяцы, одинокие и высохшие скелеты дней, но ни гнев, ни решимость не исчезли. Еще один час, думал он, от силы два, и состоится встреча. Ветер стер слова ругательств и имя Вартлоккура с его губ.

Он был упорным человеком.

Ветер делал его нервным и жаждущим. Нервным – потому что это было естественно, жаждущим – потому что он сильно вспотел. Он посмотрел на струящийся вдоль тропы поток – теплая вода. Может ли он пить? Нет. С момента встречи с убийцей он не позволял себе расслабляться. Здесь, у ворот врага, он не может позволить себе даже маленькой ошибки. Он удивлялся: не играет ли с ним Вартлоккур? Что, если он смог избежать убийцы и птицы, чтобы встретиться позже с худшей участью? Может, он сумеет бросить взгляд на свою цель, прежде чем будет убит. У колдунов дурная слава изощренной жестокости.

Постепенно его настроение мрачнело. Снова усталость, поддержанная страхом, искушала вздремнуть перед последним ударом. Он сражался с ней, желая победить или погибнуть. Он исследовал темноту в поисках признаков ловушки и тихо ругался, когда камень прорезал его рваную обувь и ранил стопу. Он слабо ощущал боль – только липкость вытекающей крови.

Эль Кабар неясно вырисовывался в тумане – нагой как новорожденный младенец, молчаливый как смерть. В свете луны он поблескивал серебром. Ветер стонал «ги-и-ибель!», гонясь по острым как нож камням, неся запахи земли, давно похороненной под снегом. Двигаясь с постоянно возрастающей осторожностью, он выбрал тень вверху по склону, бросился в нее и упал на колени, чтобы удержать дыхание, набрав побольше воздуха. Здесь человеку дышать было нечем. Он надеялся, что сражение будет недолгим.

Волосы упали ему на глаза. Плохо, если это случится в критический момент. Он завязал их сзади лоскутом, оторванным от одежды, пригладил свою грязную бороду и пожалел, что нет времени побриться. А то его появление не произведет впечатления на Непанту.

Округлость и смуглость его лица остались неизмененными, хотя оно и обветрилось. Когда он выглядывал из-за булыжников, то был похож на круглую поднимающуюся коричневую луну.

С арбалетом наготове он перебежал в следующую тень.

К тому времени, как он достиг тысячефутовых ступенек, он чувствовал себя ужасно глупо. Все его предосторожности были напрасны. Затем он остановился из-за сильного ветра, надеясь, что имеет возможность подготовиться к битве. Тщетно. Ему еще необходимы частые остановки.

Южный ветер тихо постонал и прекратился. Его повелители забыли о нем несколько часов назад, а сам по себе Быливетер существовать долго не мог. Когда он исчез, Насмешник впервые рассмотрел, хотя все, что он мог видеть, ограничилось зубчатыми укреплениями и самой Башней ветров. На стенах укреплений не было ни защитников, ни знаменосца. Тишина. Замок казался выжидающим сфинксом перед прыжком.