Боцман выложил на стол газету, где была фотография импровизированного алтаря, установленного на львовском ипподроме.

– Вот, – сказал он. – Вот алтарь, где‑то здесь сидит папа. А вот ограждение. Ближе чем на двадцать метров к нему не подобраться. Старому человеку быстро вскинуть руку, мгновенно прицелиться и точно стрельнуть с такого расстояния практически невозможно. Дед ведь не идиот, так?

– Хорошо, – сдался Борода. – Я не знаю, что предпримет Дед.

Свою версию выдвинул Боцман.

– Я тоже не знаю, что предпримет старик, – честно признался он. – Но все же предлагаю рассмотреть версию взрыва. Почему бы ему не заложить бомбу? Он ведь старый диверсант.

Боцман тут же нарвался на горячие возражения Бороды.

– По всем маршрутам папы опломбированы все канализационные люки, где он будет бомбу закладывать?

– Наш лихой дедушка на все способен, – невесело усмехнулся Док. – Впрочем, Боцман – опытный подрывник, вот ему и мерещатся повсюду взрывы.

– И все же я хотел бы пройти весь маршрут папы и проверить его на возможность закладки фугаса. Вот в тех местах, где это в принципе можно сделать, и нужно ловить Деда.

– Док, твоя версия, – продолжил я совещание.

– У Деда должен быть свой почерк. Преступника находят по почерку. Дед, конечно, не преступник, и преступления он пока не совершил. Но нам нужно вычислить его почерк заранее. Андрей, что ты знаешь о старике?

– Да ничего особенного. Ну, был он разведчиком, под видом немецкого офицера внедрялся к фашистам, специализировался на похищениях. Ну, бывало, уничтожал физически особо важных военачальников противника...

Я покачал головой:

– Не думаю, что нам это что‑то дает. Уж что‑что, а похитить папу ему точно не удастся. И если он даже вырядится в бундес‑офицера, не думаю, чтобы его в таком виде допустили к главе Ватикана.

– Нет‑нет, – возразил Док. – Тут как раз есть над чем подумать Что‑то вертится в голове, но поймать никак не могу. Я, Сережа, подумаю еще, тогда скажу. Кстати, а твоя версия?

– Я вижу только один путь. Моцар подбросил Деду грубый план покушения. Не думаю, что Дед воспользуется этим планом, все‑таки он профессионал, причем старый. Ни за что он не будет отрабатывать вариант, известный, кроме него, хоть еще одному человеку, тем более бабе, тем более гулящей. Но все же, по‑моему, стоит сходить к этой церкви святого Юра, посмотреть, подумать. Подумать, что могло прийти в голову старику. Попробовать пройти по его следу. Короче. Боцман, Борода – вперед, по маршруту. Док, пойдем с тобой к нунциатуре, посмотрим, подумаем. Встреча в половине седьмого в аэропорту.

* * *

Пока мы отсиживались на конспиративной квартире, стараясь не появляться в городе, здесь произошли сильные изменения. Улицы наводнились бесчисленными толпами туристов и паломников, на каждом углу стоял какой‑нибудь или мент, или омоновец, или еще черт знает какой службист. Пару раз нам попадались даже патрули каких‑то импортных полицаев, державшихся строго и с достоинством, но без борзого гонора, свойственного ментам постсоветского пространства. Попадались и якобы праздношатающиеся в штатском, но я безошибочно распознавал в них агентов службы безопасности. На период пребывания понтифика в городе отменялась всяческая преступная жизнь, она было попросту невозможна при такой плотности ментовско‑полицейско‑агентурного элемента. Я порадовался, что за время битв в горах успел обрасти хоть небольшой бороденкой, – надо понимать, что описания наших рож были вызубрены наизусть если не всеми, то многими дядями как в униформах, так и в штатском.