|
Отец Бартоломео женился на дочери флорентийского купца, с которым вел торговые дела. Он, как оказалось, приходился дальним родственником Биаджо Бонаккорси: бабки Биаджо и Бартоломео по материнской линии были сестрами. Собственно, поэтому Биаджо и удалось уговорить Макиавелли взять с собой Пьеро. Его родство с мессером Бартоломео несомненно поможет Макиавелли найти подход к этому полезному для дела человеку. Бартоломео действительно мог оказаться очень полезным. По существу, первый человек в Имоле, именно он настоял на капитуляции города. А герцог, щедрый в отношении чужой собственности, подарил ему поместье, владение которым давало право на титул графа. Об этом Макиавелли узнал от словоохотливого цирюльника, не оставившего без внимания тот факт, что, став графом, Бартоломео чуть ли не прыгал от счастья. Герцог поручал ему ведение многих торговых операций. И хотя Эль Валентино мало кому доверял, Макиавелли не сомневался, что Бартоломео знает о планах герцога больше, чем кто-либо, и со временем расскажет ему обо всем. Синьория имела власть над ним. Во Флоренции Бартоломео принадлежали два дома, оставшиеся ему в наследство от матери. И было бы жаль, если бы случайный пожар превратил их в груду пепла. А еще ведь могут расстроиться торговые дела на Востоке. "Хорошо иметь друзей, - размышлял Макиавелли, - и хорошо, когда они знают, что за любой недружеский поступок ты можешь отомстить". Дверь открыл слуга. Макиавелли представился и спросил, дома ли хозяин. - Граф ждет вас, - ответил слуга. Он провел их во двор, затем по наружной лестнице на второй этаж, открыл одну из дверей, и они вошли в небольшую комнату, по-видимому, кабинет. Через пару минут появился Бартоломео и сердечно приветствовал гостей. - Я слышал о вашем приезде, мессер Никколо, и с нетерпением ждал вас к себе. Бартоломео, высокий, полный мужчина лет сорока, с красным лоснящимся от жира лицом, длинными, начавшими редеть волосами, с двойным подбородком и большим животом, с первого взгляда не понравился Макиавелли. Сам худой, как щепка, он не любил толстяков. В Италии, говорил Макиавелли, нельзя растолстеть, не обирая вдов и сирот. - Биаджо Бонаккорси написал мне о вашем приезде. Курьер привез письмо еще вчера. - Да, я знаю. Познакомьтесь, это Пьеро Джакомини, сын сестры нашего дорогого Биаджо. Бартоломео обнял юношу, прижал к животу и расцеловал в обе щеки. - Вы родственники? - спросил Макиавелли. - Разве вы не знали? Моя бабушка и бабушка Биаджо были сестрами. - Странно, Биаджо мне никогда об этом не говорил. А тебе, Пьеро? - Нет, мессер Никколо. И матушка мне ничего не рассказывала. Макиавелли отрицал хорошо известный ему факт, потому что придерживался одного мудрого правила: никогда не показывай, насколько хорошо ты осведомлен, если на то нет особых причин. |
