|
- Утром кто-то пел в вашем доме, - заметил Бартоломео по дороге домой. - Теще очень понравился голос. Это вы, мессер Никколо, или мой юный кузен Пьеро? - У Пьеро голос лучше моего, но сегодня пел я. Я счастлив слышать, что монне Катерине понравились мои песни. Во Флоренции мы с Биаджо частенько поем вместе. - У меня тоже неплохой бас. - А у Пьеро тенор. Если вас не смущает скромность моего жилища, я буду только рад, если вы сможете выкроить время и прийти ко мне. Тогда мы бы дали маленький концерт нашей дорогой Серафине. Проглотила ли рыба искусно заброшенную приманку? Бартоломео не подал и виду. - Обязательно! - воскликнул он. - Это напомнит мне мою юность. В Смирне мы пели с утра до ночи. "Терпение, - сказал себе Макиавелли. - Терпение". Поднявшись к себе, он достал замусоленную колоду карт и начал раскладывать пасьянс, обдумывая услышанное от Серафины и Бартоломео. Он составил хороший план, но проведение его в жизнь требовало немалой изобретательности. Чем больше он думал об Аурелии, тем сильнее разгоралось его воображение. И при этом он мог помочь Бартоломео, который так хотел сына. "Не так часто, - отметил он про себя, - удается совместить приятное с полезным". В первую очередь ему следовало войти в доверие к монне Катерине. Без ее помощи он не мог рассчитывать на успех. Трудность заключалась в том, как добиться ее расположения. Женщина она сладострастная. Может, стоит уговорить Пьеро поухаживать за ней? Он молод. Вряд ли она останется равнодушной, наоборот, будет только благодарна. Но Макиавелли отбросил эту мысль. По его замыслу, Пьеро должен стать любовником служанки. А монна Катерина? В одном он не сомневался: когда женщина перестает быть желанной, рождается сводница. Едва ли она будет защищать честь Бартоломео. А рождение ребенка послужит и ее интересам. Что же касается фра Тимотео... Он - их духовник, друг дома. Стоит встретиться с ним, посмотреть, что это за человек. Возможно, и он окажется полезным... Размышления Макиавелли прервал осторожный стук в дверь. Он поднял голову, но не сдвинулся с места. Стук повторился. Макиавелли подошел к окну и поднял рамку с промасленной бумагой. - Кто тут? - Фаринелли. - Подождите. - Вы один? - Да. Макиавелли спустился вниз и открыл дверь. Закутанный в плащ Фаринелли проскользнул в дом. Стоит напомнить: Фаринелли был флорентийским агентом, с которым Макиавелли встретился на следующий день после приезда в Имолу. Макиавелли запер дверь и провел его в гостиную, освещенную единственной свечой. - У меня есть важные новости, - начал Фаринелли. - Говорите. - Могу я рассчитывать на благодарность Синьории? - Вне всякого сомнения. - Сегодня утром во дворец прибыл курьер. Мятежники наконец заключили между собой союз и скрепили его договором. |
