|
- Я всего лишь купец. Я не мечу так высоко. - Козимо Медичи тоже был всего лишь купцом, однако стал властителем Флоренции, а его сына Лоренцо Великолепного принимали как равного короли и принцы. Стрела попала в цель, Макиавелли это понял. - Я слышал, ваша жена ждет ребенка? - Да, для меня это великая радость. Она должна родить в начале следующего года. - Счастье улыбнулось вам больше, чем мне, - вздохнул Бартоломео. - Я женат в третий раз, но ни одна из жен не подарила мне наследника. - Монна Аурелия - цветущая молодая женщина. Трудно поверить, что она бесплодна. - Я не нахожу другого объяснения. Мы женаты уже три года. - Может, вам стоит вместе пойти в бани... - Мы были там. А когда и это не помогло, совершили паломничество к пресвятой деве Марии Мизерикордийской в Алвейно. Говорят, она помогает зачать бесплодным женщинам. Все бесполезно. Можете представить, как это унизительно для меня. Недруги говорят, что я импотент. Какой абсурд! Да у меня в каждой деревне рядом с Имолой по внебрачному ребенку. (Макиавелли знал, это ложь.) Трижды жениться на бесплодных. Выпадет же такая судьба. - Не отчаивайтесь, мой друг, - успокаивал его Макиавелли. - Уповайте на чудо. Вы-то уж наверняка заслужили благословения святой церкви. - Вот и фра Тимотео так говорит. Он молится за меня. - Фра Тимотео? - спросил Макиавелли, как будто впервые услышал это имя. - Наш духовник. Только благодаря ему я не теряю надежды. Макиавелли заказал еще вина. Он тонко льстил Бартоломео, спрашивая у него совета, как следует держаться во время сложных переговоров с герцогом. Настроение у толстяка улучшилось, и вскоре он уже гоготал над непристойными историями Макиавелли. Когда же пришло время расстаться, Бартоломео не сомневался: более приятного собеседника он в жизни никогда не встречал. И Макиавелли, со своей стороны, полагал, что время потеряно не зря. Поднявшись к себе, он написал подробное письмо Синьории, в котором изложил последний разговор с герцогом и свои впечатления о визите в его лагерь. Писал он быстро и без помарок. Прочитав написанное, довольно улыбнулся. Это было хорошее письмо. 12 Эль Валентино имел обыкновение работать до поздней ночи и утром, как правило, вставал поздно. Пользуясь этим, секретари герцога, почти до рассвета занятые его поручениями, тоже отдыхали. Поэтому следующее утро, а до обеда у Макиавелли особых дел не было - письмо Синьории уже написано, - он решил провести в свое удовольствие. Почитал Ливия, сделал кое-какие записи в дневнике, а затем взял у Серафины лютню и сел у открытого окна. Стоял теплый солнечный день. Где-то неподалеку жгли дерево, и до Макиавелли долетал приятный запах дыма. Он смотрел вниз на крохотный дворик Бартоломео. От дома Серафины его отделял лишь узенький проулок, по которому едва мог протиснуться навьюченный корзинами осел. |
