|
- Я не его имею в виду. Другого там не было? - Был. Племянник старого Петера. Князь Стефан Доневич. По-моему, он живет в Загребе. Когда я там был в 1916 году, князю было всего шесть лет. - А недавно вам не доводилось с ним общаться? - Нет. Ни недавно, ни вообще когда-либо. - Вы не посылали ему денег - ему лично, или через кого-нибудь из какой-либо организации, или, может, еще с какой-то оказией, которую он предоставил? - Нет, сэр. - Но ведь вы переводите деньги в Европу? - Перевожу. - Вулф состроил гримасу. - Мои собственные деньги, которые я зарабатываю своим бизнесом. Я поддерживал лоялистов в Испании. Иногда я посылаю деньги в... если перевести, то это звучит как Союз югославской молодежи. Но все это, конечно, никак не связано с князем Стефаном Доневичем. - Не знаю, не знаю. А кто ваша жена? Вы не были женаты? - Нет. Женат? Нет. Это было... - Вулф заерзал в кресле, словно из последних сил сдерживал себя. - Сэр, мне крайне неприятно, но вы приближаетесь к такому пункту в ваших расспросах, когда даже коренной и благочестивый американец того и гляди пошлет вас к дьяволу. Я выразительно вставил: - Я бы точно послал, хотя я на одну шестьдесят четвертую индеец. фэбээровец улыбнулся и вытянул ноги. - Я думаю, - добродушно сказал он, - вы не станете возражать против того, чтобы изложить то, о чем мы беседовали, в форме отчета с подписью. - Если так нужно, пожалуйста. - Хорошо. Итак, вы не представляете никакого иностранного ведомства, ни прямо, ни косвенно? - Совершенно верно. - Тогда это все, что мы хотели узнать. В настоящее время. - Он поднялся. - Большое спасибо. - Не за что. До свидания, сэр. Я проводил Шталя и сам открыл дверь перед "самой Америкой", дабы убедиться, что она окажется по ту сторону двери. Вулф может сколько угодно миндальничать, но что до меня, то я не люблю, когда какой-то незнакомец разнюхивает мою личную жизнь, не говоря уж о жизнях 130 миллионов американских верноподданных. Когда я вернулся в кабинет, Вулф сидел, закрыв глаза. - Вот видите, что получается, - упрекнул я его. - За последние три недели вы отказались от девяти дел, и все из-за того, что вам пару раз обломилось по жирному куску и счет в банке сразу распух. И это не считая бедной чужестранки, чья подруга питает слабость к бриллиантам. Вы отказались расследовать все, что вам в последнее время предлагали. И вот пожалуйста! Америка стала вас подозревать - ведь это так не по-американски - не делать деньги всегда, когда для этого есть возможность. Вот она и напустила на вас фэбээровскую ищейку, и теперь, видит Бог, вам придется заняться расследованием ради самого себя! Вам не нужно... - Заткнись, Арчи. - Вулф открыл глаза. - Ты вообще врун. С каких это пор в твоих жилах потекла индейская кровь? Прежде чем я нашелся, что ответить, явился Фриц и сообщил, что обед готов. Я уже знал, что на обед сегодня фаршированные утиные грудки, а потому не стал добивать этого распоясавшегося бездельника. Глава 2 Во время трапез Вулф, как правило, не только не говорит о делах, но вообще выкидывает из головы все, что относится к работе. |
