– Когда вы познакомились со служанкой приходского дома?

– Весной.

– Где вы с ней познакомились?

– У Бабушки. Она пришла за картошкой.

– Вы снабжаете приходский дом дровами. Сколько вам за это платят?

– Нисколько. Мы приносим в приходский дом дрова за то, что служанка стирает нам белье.

– Она хорошо с вами обращается?

– Очень хорошо. Она делает нам тартинки, стрижет нам ногти и волосы, готовит нам ванну.

– Словом, она вам как мать. А господин кюре хорошо с вами обращается?

– Очень хорошо. Он дает нам книги и учит нас многим вещам.

– Когда вы в последний раз приносили дрова в приходский дом?

– Пять дней назад. Во вторник утром.

Полицейский ходит по комнате. Он задергивает шторы и зажигает настольную лампу, берет два стула и усаживает нас. Он направляет свет от лампы нам в лицо:

– Вы очень любите служанку?

– Да, очень.

– Вы знаете, что с ней произошло?

– С ней что‑то произошло?

– Да. Ужасный случай. Сегодня утром, как обычно, она стала разжигать огонь, и кухонная плита взорвалась. Прямо перед ней. Служанка в больнице.

Полицейский останавливается, мы молчим. Он говорит:

– Вы молчите? Мы говорим:

– Если что‑то взрывается прямо перед человеком, то он обязательно попадает в больницу, а иногда и в морг. Счастье, что она не погибла.

– Она обезображена на всю жизнь!

Мы молчим. Полицейский тоже. Он смотрит на нас. Мы смотрим на него. Он говорит:

– Вы не особенно расстроены.

– Мы рады, что она жива. После такого несчастного случая!

– Это не несчастный случай. Кто‑то сунул взрывчатку в дрова. Патрон от армейской винтовки. Найдена гильза.

Мы спрашиваем:

– Зачем было кому‑то так поступать?

– Чтобы убить ее. Ее или господина кюре.

Мы говорим:

– Люди жестоки. Им нравится убивать. Война приучила их к этому. А взрывчатка валяется повсюду.

Полицейский начинает кричать:

– Перестаньте прикидываться! Это вы носите в приходский дом дрова! Это вы целые дни шляетесь по лесу! Это вы обшариваете трупы! Вы на все способны! У вас это в крови! У вашей Бабки тоже убийство на совести. Она отравила своего мужа. Она действует ядом, а вы взрывчаткой! Признавайтесь, гаденыши! Признавайтесь! Это вы!

Мы говорим:

– Не мы одни поставляем дрова в приходский дом.

Он говорит:

– Это правда. Есть еще старик. Я его уже допросил.

Мы говорим:

– Кто угодно может спрятать патрон в вязанке дров.

– Да, но кто угодно не имеет патронов! Плевать мне на вашу служанку! Мне надо знать, где патроны! Где гранаты? Где винтовка? Старик во всем признался. Я так его допросил, что он во всем признался. Но он не смог показать, где патроны, гранаты, винтовка. Преступник не он. А вы! Вы знаете, где патроны, гранаты, винтовка. Вы знаете и вы мне скажете!

Мы не отвечаем. Полицейский бьет нас. Двумя руками. Направо и налево. У нас течет кровь из носа и изо рта.

– Признавайтесь!

Мы молчим. Он бледнеет и снова и снова наносит удары. Мы падаем со стульев. Он бьет нас ногами по ребрам, по почкам, по животу.

– Признавайтесь! Признавайтесь! Это вы! Признавайтесь!

Мы уже не в состоянии открыть глаза. Мы ничего не слышим. Наше тело покрыто потом, кровью, мочой, экскрементами. Мы теряем сознание.

В тюрьме

Мы лежим в камере на земляном полу. Сквозь окошко с железными прутьями проникает немного света.