– Наверное, нет, – откликнулась Вайолет. Она чувствовала себя как в ловушке. Но в то же время было приятно оставаться под присмотром. Майк и Джуни делали все, чтобы заботиться о них. Снаружи наверняка оставалось множество детей, предоставленных самим себе.

Некоторое время спустя ей надоело играть в «квадрат». Было слишком жарко, чтобы постоянно оставаться снаружи. Она пошла в замок в надежде найти какую-нибудь книгу, которая окажется интереснее скучных исторических хроник. К тому же в замке, в основном благодаря толстым каменным стенам, сохранялась прохлада. Вайолет принялась слоняться по первому этажу, где была библиотека. Большинство книг исчезло – зимой кто-то использовал их в качестве топлива, – но все равно их еще оставалось достаточно. В основном, это было скучное чтиво об истории Вашингтона и Смитсоновского института, но ей попалось и несколько классных книг с картинками о путешествиях по всему миру.

Перелистывая страницу за страницей, Вайолет думала о том, доведется ли ей увидеть хоть что-то из этого своими глазами. Она никогда не выезжала за пределы Соединенных Штатов, не считая Торонто, куда отец однажды взял с собой всю семью. Она помнила невероятный вид, открывающийся с верхушки Си-Эн Тауэр. Стоял ясный день, и она видела все вплоть до городка у Ниагарского водопада. Неподалеку от того места они как раз пересекали границу, так что на обратном пути из Торонто сделали остановку и полюбовались водопадами.

Теперь в мире творилось черт-те что, и, вероятно, она уже никогда не сможет отправиться так далеко. Фотографии экзотических стран ее расстроили. Не видать ей ни Тадж-Махала, ни пирамид, ни Великой Китайской стены.

Она даже в соседний квартал не может отправиться без сопровождения.

Вайолет закрыла книгу, но осталась сидеть в прохладном сумраке библиотеки. Она слышала, как люди ходят по холлу между библиотекой и центральным входом. Они разговаривали о рейде, из которого только что вернулись.

– Я вот что скажу: пора забираться дальше. Поблизости уже ничего не осталось, – сказал один из них. Вайолет узнала его голос и представила себе внешность: рыжие волосы, загорелое даже в апреле лицо, отсутствие одного из передних зубов, – но не имя. – Если мы сможем переправиться в Александрию…

– Разве добраться до Мэриленда не проще? – Второй голос тоже был знакомым. Он принадлежал индийцу, а может, пакистанцу с пышными усами. И он был очень высоким. Вайолет вспомнила, что его зовут Далип. Он работал на правительство, но подробности уже стерлись из ее памяти.

– О нет, друг, весь тот район… Ну, ты помнишь, что случилось с карантинной зоной за мемориалом Линкольна?

– Да, паршиво.

– Совсем паршиво. А теперь и того хуже. Думаю, даже ОТГ туда не суется без транспорта. Но мы, наверное, могли бы перейти через мост и посмотреть, что творится в Вирджинии.

– Я готов, – сказал Далип.

– Ага, давай поговорим об этом с Джуни и Майком. Так или иначе, а пора что-то придумывать. Сколько тут у нас, сотня голодных ртов?

– Типа того.

– Угу, листочков одуванчика и всего, что растет в огороде, нам не хватит. Пойду-ка я найду Джуни. Увидимся, Далип.

– Увидимся, Дэррил. Расскажешь, чем дело кончилось.

Вайолет услышала звук шагов на лестнице, а затем звук, с которым открылась и закрылась входная дверь. Должно быть, Далип вышел наружу.

Дверь вновь открылась, но теперь Вайолет услышала, что вернулись ее друзья, хором жалуясь на жару и жажду. Она выскользнула из библиотеки и вернулась в холл до того, как они успели подняться по лестнице. Это было несложно, поскольку все дожидались Уилли. Его рана заживала, но до сих пор болела при резких движениях.