|
- Тетя Полли, этого не может быть. Дядя Сайлас мягок, как каша. - И все-таки тетя Салли волнуется. Она пишет, что из-за этих ссор дядя Сайлас совершенно переменился. Все соседи уже говорят об этом и, конечно, обвиняют дядю Сайласа, потому что он проповедник и не должен ссориться. Тетя Салли пишет, что ему так стыдно, что он с трудом заставляет себя читать проповеди; и все стали хуже к нему относиться, и его теперь любят гораздо меньше, чем раньше. - Ну и дела! Вы ведь знаете, тетя Полли, дядя Сайлас всегда был таким добрым, таким рассеянным, не от мира сего - ну просто как ангел! И что с ним произошла, ума не приложу! Глава II. ДЖЕК ДАНЛЕП Нам здорово повезло - мы попали на пароход, который плыл с севера в какую-то из мелких рек в Луизиане, так что мы могли проехать всю Верхнюю и Нижнюю Миссисипи прямо до фермы дяди Сайласа в Арканзасе без пересадки в Сент-Луисе - ни много ни мало чуть не тысячу миль. Пароход нам попался на редкость унылый, пассажиров было совсем мало, все старики и старухи, которые держались подальше друг от друга, дремали, и их вообще не слышно было. Четыре дня ушло на то, чтобы выбраться с верховьев реки, потому что пароход то и дело садился на мель. И все-таки нам не было скучно - разве могут скучать мальчишки, которые путешествуют! С самого же начала мы с Томом решили, что в соседней с нами отдельной каюте находится какой-то больной, потому что стюард относил туда еду. В конце концов мы спросили об этом у стюарда, - то есть Том спросил. Стюард сказал, что там мужчина, но что он совсем не выглядит больным. - Как, разве он не больной? - Понятия не имею, может, и больной, только, по-моему, он просто притворяется. - А почему вы так решили? - Да потому, что, если бы он был больным, он хоть когда-нибудь раздевался бы, - как по-вашему? А он никогда не раздевается. Даже сапог не снимает. - Ну да? Даже когда ложится спать? - Так и ложится в сапогах. Ну, Тома Сойера хлебом не корми, только дай ему какую-нибудь тайну. Если вы перед ним и передо мной положите рядом тайну и кусок пирога, то вам и предлагать нечего, чтобы мы выбирали то или другое; все решится само собой. Уж такой я человек, что тут же брошусь к пирогу, а Том обязательно бросится к тайне. Люди ведь бывают разные. Да это и к лучшему. Так вот, Том и спрашивает у стюарда: - А как его фамилия? - Филлипс. - А где он сел на пароход? - Кажется, что в Александрии, в Айове. - А как по-вашему, что он затеял? - Понятия не имею, я никогда над этим не задумывался. Вот еще один человек, подумал я, который потянется за пирогом. - А вы ничего не заметили особенного в том, как он ведет себя, как разговаривает? - Да нет, ничего. Разве только пугливый он очень, дверь каюты всегда запирает - и днем и ночью. А когда стучишь к нему, никогда не откроет, пока через щелочку не увидит, кто это. - Черт возьми, это интересно! Хотелось бы мне взглянуть на него. |
