|
Всех арестовать невозможно. А под подозрением были все, кроме Каню, – только он один ни разу за весь вечер не покинул бар. – Продолжайте. Я слушаю вас, смотрю. Делайте именно то, что вы делали четырнадцатого в это время. Торги были отложены. Пятнадцатого комиссар приказал закрыть двери трактира, но, несмотря на это, перед ними целый день толклись люди. Теперь уже шестнадцатое. Мегрэ почти все время находился в зале, покидая его только для того, чтобы вздремнуть несколько часов. Другие тоже. Им уже обрыдло с утра до вечера смотреть друг на друга, слушать одни и те же вопросы, повторять те же жесты. Жюлия готовила еду. Все, что существовало вне трактира, было забыто. Приходилось делать над собой усилие, чтобы представить этих людей в каком нибудь другом месте, в городе, переставшими неустанно повторять: – Ну вот… Я побил его черву… Гру бросил свои карты и сказал: «Что играть дальше… Я не увидел у себя одну карту… Такое уж мое счастье!..» Он поднялся… – Встаньте, Гру, – сказал Мегрэ. – Делайте так, как тогда… Великан пожал плечами. – Сколько еще раз мне ходить в уборную? – буркнул он. – Спросите Фредерика. Или Никола… В другие вечера я хожу туда хотя бы два раза. Что? А что мне делать с четырьмя или пятью бутылками белого вина, которые я выпиваю за день? Он сплюнул и направился к дверям. Прошел вдоль коридора и ударом кулака открыл дверь под номером 100. – Ну, и долго еще мне там торчать? – Столько, сколько надо… А вы все что делали, когда Гру не было? Таможенник нервно хихикнул над злостью Гру, смех его как то странно дребезжал. Он был самый слабый из всех. Слишком нервный. – Говорил же я Жантию и Никола, что будут неприятности! – признался Фред. – Из за чего? – Гру и его ферма… Он все время думал, что торги не состоятся, что он сумеет занять денег… Когда вешали объявление о торгах, он угрожал судебному исполнителю ружьем… В его возрасте, всю жизнь будучи землевладельцем, не так то просто наниматься батраком… Гру вернулся, сверля присутствующих злобным взглядом. – И что теперь? – закричал он. – Может, хватит? Ведь это я убил человека и поджег матрас, да? Пусть мне это объявят и бросят в тюрьму… Потому что больше… Где были вы, Жюлия? Мне кажется, что не здесь… – Я чистила на кухне овощи… Мы считали, что к обеду будет много народу из за торгов… – А ты, Тереза? – Я пошла к себе наверх. – Когда? – Перед тем как вернулся господин Гру. – Минутку! Пойдем туда вместе. А вы продолжайте… Начали новую партию? – Не сразу… Гру не хотел… я уже говорил… Пошел к стойке за пачкой «Голуаз». – Идем, Тереза. Комната, в которой был убит Боршен, действительно была расположена очень удобно. Всего два метра от лестницы. Следовательно, Тереза могла… Маленькая комната с железной кроватью, на стуле – немного белья и одежда. – Что ты тут делала? – Я писала… – Что? – Что завтра мы ни минуты не будем одни. – Она вызывающе посмотрела ему в глаза. – Месье хорошо знает, о чем я говорю. Я поняла это по вашим вопросам и взглядам. Старуха подозревает… Везде таскается за нами… Я умоляла Фреда забрать меня отсюда, и мы решили весной уехать… – Почему весной? – Не знаю… Это Фред так решил… Мы должны были поехать в Панаму, где он прожил некоторое время, и там открыть бистро. – И долго ты была в своей комнате? – Недолго. |
