– У вас есть все мои данные, – наконец вымолвил он. – Я родился в Централии, Штат Мидл Лейксайд.

– Что‑то вы помедлили с ответом, – придрался один из членов Совета.

– Я пытался сообразить, – невозмутимо пояснил Хедрок, – что стоит за этим вопросом.

– Как звали вашу мать? – спросил Кадрон.

Хедрок в удивлении остановил взгляд на лице вопрошающего: уж не думают ли члены Совета, что такой простой вопрос приведет его в замешательство?

– Делмира Марлтер, – ответил он.

– У нее было еще трое детей?

Хедрок кивнул:

– Два моих брата и сестра умерли в юношеском возрасте.

– А ваши отец и мать?

– Отец скончался восемь лет назад, мать – шесть.

Поразительно, как трудно было ему вымолвить последнюю фразу. Он буквально выдавил из себя эти печальные сведения о двух пожилых людях, которых никогда в глаза не видел, но о которых разузнал почти все.

– Итак, джентльмены, – с нотками удовлетворения в голосе произнес Кадрон, обводя взглядом членов Совета, – вырисовывается следующая картина: человек, чьи родители и все близкие родственники умерли, поступает на службу в Торговый Дом оружейников, пройдя обычную процедуру оформления. Затем, благодаря своим необыкновенным, как утверждают, способностям, быстро продвигается по служебной лестнице и занимает весьма высокое положение, то есть пользуется нашим большим доверием. А мы между тем даже не предполагаем, как много он о себе скрывает. Вскоре он убеждает Высший Совет пойти на авантюру. Мы соглашаемся, поскольку встревожены поведением императрицы – не замышляет ли она чего‑то против нас, – и решаем понаблюдать за ней более пристально. Теперь мы подходим к вопросу, требующему вдумчивого анализа. Не кажется ли вам странным, что из десятков тысяч способных мужчин, какими располагает наша организация, мы выбираем того единственного, кто вопреки логике в течение долгих шести месяцев пребывает в обществе императрицы Иннельды, вызывая к себе ее интерес?..

– И кого она только что отлучила от своей особы, – язвительно вставил Хедрок. – Вы ведь не поинтересовались, но именно это явилось причиной сегодняшней суматохи во дворце. К вашему сведению, меня изгнали на два месяца.

Питер Кадрон вежливо поклонился ему и обратился к членам Совета, молча сидевшим за столом:

– Будьте внимательны – сейчас я задам мистеру Хедроку вопрос по поводу его образования. – Серые глаза Кадрона сверкнули. – Итак? – спросил он.

– Моя мать преподавала в университете, – сказал Хедрок. – Она учила меня частным образом. Вы ведь знаете, что все богатые люди делали так в течение столетий. Конечно, мне приходилось периодически сдавать экзамены. Вы можете проверить: к заявлению о принятии в организацию приложены мои экзаменационные ведомости.

Кадрон мрачно улыбнулся.

– Все члены семьи значатся на бумаге, как и сведения об образовании, кроме документальных, нет никаких иных подтверждений.

Плохо дело. Настолько плохо, что Хедрок не стал даже искать сочувствия в суровых лицах членов Совета. Случилось то, что раньше или позже должно было случиться. Неизбежно. Ибо альтернативного выхода из его ситуации не существовало. Довериться какому‑нибудь милому человеку, который в критический момент подтвердил бы подлинность его личности, чревато полным провалом. У людей всегда можно выведать правду, как бы дружески они ни были к тебе расположены, сколько бы ты им ни платил. А составленный по всем правилам документ вряд ли у кого‑нибудь вызовет подозрение. Хедрок гнал от себя мысль, будто Совет близок к раскрытию его тайны.

– Послушайте, – сказал он.