|
– Торговый Дом оружейников представляет постоянную оппозицию. Беда оппозиционных сил прошлого состояла в том, что они всеми путями старались захватить власть – слишком часто их критика была нечестной, а намерения порочными. Высший Совет должен сделать все, чтобы не допустить проявления подобных качеств у своих последователей – отныне и впредь. Пусть императрица сама разбирается с порожденным ею хаосом. Я не говорю, что она виновата в коррупции, охватившей империю, но ей пришло время взяться за наведение порядка в собственном доме. Торговый Дом оружейников останется во всех отношениях сторонним, хотя и заинтересованным наблюдателем. Он будет соответствовать наивысшему эталону и помогать тем, кому придется защищаться от деспотии во всей галактике. Производители оружия будут продолжать торговать им и оставаться вне активной политики.
– Вы хотите, чтобы мы… – начал было Кадрон. – …Продолжали заниматься своим обычным делом – и не более того. А теперь, – Хедрок улыбнулся, – я очень благодарен судьбе, что она свела меня с вами, Кадрон. Пожелайте счастья бывшим членам Совета. Через час я появлюсь во дворце; никто из вас больше не получит от меня никаких вестей. Прощайте! И удачи вам. Он выключил телестат и ощутил, как старая знакомая боль наполняет душу. Ну вот, опять ему приходится уходить. Да ладно, печалиться не стоит, подумал Хедрок, преодолевая чувство одиночества, и точно в намеченный час направил свой автоплан в сторону дворца. Он уже переговорил с Иннельдой, и его сразу пропустили в покои императрицы. Встреча получилась не слишком‑то радостная. Она ждала его в саду на тридцать четвертом этаже, где обычно принимала посетителей. Супруги сели под пальмой. Дул легкий ветерок, откуда‑то струился мягкий рассеянный свет. Иннельда не ответила на его поцелуи, разве что покорно, как рабыня, приняла их. И он устремил на нее пристальный взгляд: она сидела прямо, подобравшись и как бы застыв – статная женщина с овальным, несколько удлиненным лицом, непроницаемым, словно каменным. Это неспроста, подумал Хедрок, что‑то за этим кроется. Нужно выяснить. – Иннельда, что случилось? – спросил он, несколько отодвигаясь. Она промолчала, и Хедрок настойчиво продолжал: – Первое, что я обнаружил, когда вернулся, – принц дель Куртин, почти в буквальном смысле слова твоя правая рука, удален из дворца. Почему? От этого вопроса она, казалось, пробудилась и заговорила с оттенком былого жара в голосе. – Кузен имел неосторожность выступить с критикой моего проекта и отвергнуть его. Я не потерплю издевательства, даже со стороны тех, кого люблю. – Принц дель Куртин издевался над тобой? – изумился Хедрок. – Совсем на него не похоже. Иннельда снова промолчала. Хедрок искоса посмотрел на нее и с тем же напором сказал: – Ты ради меня отказалась от межзвездного суперлайнера, и теперь, когда мы вместе, я не вижу смысла в этом поступке. Она не произнесла ни слова, и Хедрок вдруг понял, что могла значить ее отчужденность. Неужели она узнала о нем правду? Он не успел ничего сказать, когда зазвучал ее низкий голос: – Пожалуй, единственное, что мне нужно сообщить, так это то, что у Айшеров будет наследник. У Айшеров будет наследник, – повторила она с нажимом. Откровение, касающееся ребенка, оставило его почти равнодушным. Одно несомненно – она знала. – Все понятно, – вздохнул Хедрок. – Ты ведь арестовала Гониша, не так ли? – Да, я арестовала Гониша, и ему не потребовалось информации больше той, что у него уже была. Несколько слов – и интуиция сработала. Вот оно – косвенное подтверждение. – Ну и что же ты собираешься делать? Императрица ответила отрешенным тоном: – Женщина не может любить бессмертного мужчину. |
