Уходишь ты, любимая княжна!

 Она мне в эти скорбные часы

 Не подала расположенья знак.

 Того ли заслужил я? Так привыкла

 Моя душа пред ней благоговеть,

 Когда я слышал голос, наполнявший

 Невыразимым чувством грудь мою!

 Когда ее я видел, ясный свет

 Темнел в глазах, влекли неудержимо

 Меня к себе ее глаза, уста,

 Колени подгибались, собирал

 Я силы духа все, чтоб не упасть

 К ее ногам, и это опьяненье

 Едва я мог рассеять. Но теперь

 Будь крепким, сердце! Ты, мой ясный ум,

 Не дай себя туманить! И она!

 Я говорю, и сам едва я верю.

 Я верю и хотел бы умолчать.

 Да, и она! Прости ее, но правды

 Не закрывай: да, и она, она!

 О, это слово я б не произнес,

 Пока во мне дыханье веры живо.

 Да, это слово — приговор судьбы,

 На гробовой доске моих мучений

 Ее рукой иссеченный в конце.

 Мои враги окрепли в первый раз,

 И силу я навеки потерял.

 Как воевать, когда средь вражьей рати

 Стоит она? Откуда взять терпенья,

 Когда она мне не подаст руки

 И взор ее моя мольба не встретит?

 Об этом думал я и говорил,

 И это оправдалось слишком скоро!

 И прежде чем отчаянье когтями

 Тебе на части душу разорвет,

 Оплакивай лишь горький жребий свой

 И только повторяй: да, и она!

 ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

 ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 САД

Альфонс. Антонио.

Антонио

Вторично по желанью твоему

 Я Тассо посетил, я — от него.

 Настойчиво его я убеждал,

 Но он не оставляет прежних мыслей

 И страстно просит, чтоб уехать в Рим

 Ты на короткий срок ему позволил.

Альфонс

Досадно мне тебе сознаться в этом,

 Но лучше это мне тебе сказать,

 Чем скрытностью усиливать досаду.

 Он хочет ехать — хорошо, его

 Я не держу, он хочет в Рим — пускай!

 Но только б у меня его не взял

 Лукавый Медичи или Гонзага!

 Что сделало Италию великой,

 За что сосед с своим соседом спорит,

 Есть обладанье лучшими людьми.

 Вождем без войска кажется мне князь,

 Который не собрал к себе таланты,

 И кто не внемлет голосу поэтов,

 Тот только варвар, кем бы ни был он.

 Я этого нашел, избрал себе,

 И я горжусь им, как моим слугой.

 И раз я много сделал для него,

 Его утратить было бы мне больно.

Антонио

В смущенье я, ведь все ж лежит на мне

 Вина за то, что нынче здесь случилось,

 В моем грехе признаться я хочу,

 И дело милости твоей — простить,

 Но если бы ты думал, что не все

 Использовал я средства к примиренью,

 Я был бы безутешен. О, скажи

 Мне ласковое слово, чтоб я снова

 Пришел в себя и доверял себе!

Альфонс

Антонио, ты можешь быть спокоен,

 Я здесь не нахожу твоей вины,

 Я знаю хорошо его характер

 И слишком знаю то, что сделал я,

 Как пощадил его, как все забыл,

 Что от него, по правде говоря,

 Я мог бы требовать.