Теперь, от гнусностей меня остерегая,

         Во мне невинность есть, советчица благая.

         Другой я человек. Люблю и плачу я.

         Сгинь, мгла зловещая! Затеплилась заря,

         Заря моей души. Мой внук — мне свет небесный!

         Ты все же милостив, бог грозный, неизвестный!

         Советчик короля, привыкшего топтать

         Своих невинных жертв, я сам бродил, как тать,

         В ночи премерзостной, лукаво освещая

         Злодейства гнусные. А нынче ощущаю,—

         Участник темных дел, придворный старый льстец,

         Что нежная рука снимает, наконец,

         С меня всю тяжесть зла, хотя оно безмерно.

         О, наконец дышу и я — носитель скверны.

         И голова, увы, раскаянья полна,

         Способна все-таки подняться и она.

         И рядом с небом я. Вздохнуть настали сроки.

         О, в этом мире мы теперь не одиноки!

         Живу я и люблю. К несчастью, лишь один

         Я у него и есть. А сколько бездн, пучин

         Он встретит на пути! Ловушек сколько всяких!

         Но я настороже!

(Задумчиво)

         Останусь я во мраке,

         А свет — ему. Итак, прикроемся плащом,

          Отцовство затаим, дитя убережем!

(Возвращается к настоятелю.)

Настоятель

(тихо)

         Вы тайну поклялись хранить!..

Маркиз

         Будь в том уверен!

         Как долго юношу ты опекать намерен?

Настоятель

         Тот маленький мертвец, как видите, воскрес

         И стал мужчиною. Наверное, д'Ортез

         Корону даст ему и в мантию оденет,

         Как только на своей племяннице поженит.

(Бросает взгляд назад.)

В глубине появляется король.

         Король!

Маркиз (в сторону, самому себе)

         От короля ты скрыть, старик, сумей,

         Что сердце новое цветет в груди твоей.