– Быстро наверх! – негромко скомандовал Том. – Это Элоиза, но она не одна. Запри за собой дверь.

Фрэнк убежал, а Том вернулся ко входной двери как раз в тот момент, когда Элоиза стала поворачивать ручку. Он распахнул перед ней двери, и Элоиза, а за ней широко улыбающийся Антуан вошли в дом. Том заметил, как взгляд Антуана скользнул по лестнице. Может, он слышал шаги?

– Как поживаешь, Антуан? – спросил он.

– Том, случилось нечто непостижимое! – по‑французски воскликнула Элоиза. – Моя машина не пожелала завестись – представляешь? Так что пришлось милому Антуану доставлять меня домой. Проходи же, Антуан! Он считает, что это всего лишь...

– Слабый контакт, – прогудел Антуан вальяжным баритоном. – Я посмотрел. Всего‑то и нужно – большой гаечный ключ и напильник для зачистки. Все просто, только вот большого гаечного ключа у меня нету! Ха и еще раз ха! А ты как живешь‑можешь, Том?

– Спасибо, хорошо, – ответил Том. К тому времени все трое были уже в гостиной, где все еще звучала музыка. – Что тебе предложить – виски, кофе? Присаживайся.

– Так, так, так – значит, клавесином больше не балуемся? – протянул Антуан, кивая на проигрыватель. Казалось, он принюхивается в надежде уловить запах духов. У него были черные, с сильной проседью волосы и коренастая фигура. Он стоял посреди комнаты и слегка раскачивался, приподымаясь с пятки на носок.

– А чем тебе не нравится рок? – отпарировал Том. – Полагаю, мои вкусы не расходятся с католическими принципами?

Антуан продолжал обшаривать глазами все помещение, очевидно пытаясь угадать, что за особа скрылась бегством перед их появлением, а Тому пришел на память глупейший спор, который возник у него с Антуаном по поводу напоминающей переплетение резиновых шлангов конструкции нежно‑голубых тонов, именуемой Центром Помпиду, или Бобуром. Тому она внушала отвращение, Антуан же с пеной у рта защищал это сооружение, утверждая, что оно «слишком современно» для того, чтобы его мог оценить по достоинству такой человек (подразумевалось: человек с таким примитивным вкусом), как Том.

– У тебя гость? Извини, что помешал, – произнес Антуан. – Это мужчина или женщина?

Спроси об этом кто‑нибудь другой, Том воспринял бы это как шутку, но в словах Антуана он усмотрел лишь одно – подленькое, жадное любопытство.

Том с удовольствием дал бы ему оплеуху, но он лишь натянуто улыбнулся и произнес:

– Сам угадай.

Все это время Элоиза была на кухне и теперь появилась с крошечной чашечкой кофе.

– Это тебе, Антуан. Для бодрости, когда поедешь обратно.

Антуан, яростный противник алкоголя, позволял себе лишь немного вина за обедом.

– Да присядь же!

– Нет‑нет, милочка, мне и так хорошо, – ответил Антуан, манерно отпивая вино маленькими глотками. – Мы увидели свет наверху в твоей комнате и здесь, в гостиной, тоже, вот я и решился заглянуть... без приглашения, так сказать.

Том вежливо склонил голову. Кивок получился механический, как у заводной игрушечной птички.