– Ты сказал, что у тебя все хорошо?

– Нет, – ответил Фрэнк, помолчав. – Зачем? И так по голосу должно быть ясно.

– Знаешь, перезванивать отсюда тебе нельзя. Если Луиза сообщит хозяевам о твоем звонке, то в случае повторного звонка они могут засечь номер, по которому ты звонишь. Мне это кажется весьма возможным, так что не будем рисковать. Почта в Фонтенбло уже закрыта, иначе я бы тебя туда отвез. Похоже, что сегодня тебе не удастся поговорить с Терезой, – с сожалением заключил Том. Он очень надеялся на то, что паренек дозвонится и услышит что‑нибудь вроде: «Ой, Фрэнк, наконец‑то! Я так волновалась. Когда вернешься?»

– Я вас понимаю, – сказал Фрэнк.

– Послушай, Билли, – решительно произнес Том. – Ты должен наконец понять, чего тебе больше всего хочется. Тебя никто не подозревает, никто не собирается тебя ни в чем обвинять. Сьюзи можно в расчет не принимать, тем более что она и не могла ничего увидеть. Объясни, чего ты боишься? Тебе нужно примириться с тем, что случилось, и жить дальше.

– Я боюсь себя самого, – произнес юноша. – Я уже, по‑моему, об этом говорил.

– А что бы ты делал, если бы не встретил меня?

Фрэнк пожал плечами:

– Не знаю. Может, убил бы себя, может, ночевал бы на улице, на Пикадилли например. Знаете, возле фонтана, где статуя, – там всегда ночует много бродяг. Отослал бы обратно паспорт Джонни, а потом... не знаю... бродил бы, пока кто‑нибудь меня бы не опознал. Ну ладно – отправят они меня домой, а дальше... как знать? Может, я вообще никогда не признаюсь. – Голос его упал до шепота. – А может, через пару недель покончу с собой. А еще – Тереза. Что скрывать – я втюрился в нее по уши, и если и тут у меня не сложится, а может, уже разладилось, то... Она ведь даже не может мне писать. Мучение сплошное – вот так.

Том не стал говорить, что, прежде чем отыскать свою «единственную», он еще повстречает не одну и не двух таких, как Тереза.

В среду после полудня Тома ждал приятный сюрприз – звонок от Ривза: искомая вещь будет к вечеру готова и к середине следующего дня доставлена в Париж. Если Том очень торопится, то может забрать «это» сам по такому‑то адресу, если же время терпит, то ему вышлют «это» заказным письмом. Пунктуальный, как всегда, Ривз, кроме парижского адреса, указал даже этаж. Том на всякий случай попросил номер телефона, Ривз дал и его.

– Быстро сработано, Ривз, спасибо огромное.

Том подумал, что в принципе можно было бы послать документ заказной почтой прямо из Гамбурга, зато авиапочта сэкономила ему целые сутки.

– За это небольшое дельце пожалуйте две тысячи, – проговорил Ривз. Хотя ему еще не исполнилось сорока, голос у него был скрипучий, как у старика. – Это недорого, – говорил он, – учитывая сложности. Я имею в виду возраст и хорошее состояние вещи. И потом, думаю, твой приятель может себе позволить такую сумму, – добродушно и с легкой иронией заключил Ривз. Том его понял. Это означало, что Ривз догадался о Фрэнке Пирсоне.

– Сейчас долго говорить не могу. Деньга получишь по обычному каналу, – сказал Том. Под «обычным каналом» подразумевался швейцарский банк. – Никуда не собираешься уезжать в ближайшее время?

У Тома не было определенных планов, но все не предугадаешь, а Ривз умел быть незаменимым в определенных ситуациях.

– А что? Думаешь приехать?

– Да нет, просто так спросил, – отозвался Том, всегда опасавшийся, что его телефон может прослушиваться.

– Ты чего‑то не договариваешь. – Вероятно, Ривз не исключал того, что Фрэнк скрывается либо в Бель‑Омбр, либо где‑то рядом.