– Ма, а я опять дядю Колю сделал! Уже четыре ноль!

– Не ври, – ответил Николай. – Три ноль… Сделал он, понимаешь…

– Нет, четыре! Нет, четыре!…

Мне было хорошо. Мне казалось, что так будет всегда. И даже будет еще лучше. По крайней мере, я сделаю все, чтобы так и было.

– Ма, – закричал Валерка за стеной, – а я опять дядю Колю сделал! Уже пять ноль!

– Не ври. Всего четыре ноль… Сделал он, понимаешь!

За окном плыл серый лед по синей Неве, и мне было хорошо. Вот тогда и зазвонил телефон. Я улыбнулась и сняла трубку:

– Алло.

– Николая можно услышать? – произнес женский голос.

Я вообще– то никогда не спрашиваю: а кто это? Я просто зову мужа. Но в тот раз я почему то спросила. Я не знаю почему… но я спросила:

– А кто его спрашивает?

Женщина засмеялась. Зло, злорадно, с издевкой… Я сначала не поняла. Я услышала этот смех, но сначала его не оценила… Я удивилась и даже слегка отодвинула трубку от уха. Женщина отсмеялась и сказала:

– Любовница.

Плыл по Неве лед… от него тянуло холодом.

***

– А когда был звоночек? – спросил Купцов.

– Что? – спросила она… вздрогнула, уронила столбик серого пепла.

– Когда, Татьяна, был звонок? – повторил за Купцова Петрухин.

– Двадцать седьмого апреля. Около восьми вечера.

***

…Да, около восьми вечера это было… Любовница, ответила женщина и положила трубку. За стенкой мой сын сказал моему мужу: «Главное, дядя Коля, – твоя позиция в дебюте…» «Пустяки, пустяки, – говорила я себе. – Кто то номером ошибся. Номером ошибся – и хулиганит… Любовница! Ну какая у Николая любовница? Он же ТЕЛЕНОК. Пустяки, пустяки, не может этого быть.»

Перед сном я рассказала Николаю про звонок. Он посмеялся и сказал: «Ерунда. Глупая шутка. Ты что, лисенок, ревнуешь?» А я ответила: «Конечно». Молодой муж – это опасно. О, как это опасно!

Вот и все. Хиханьки да хахоньки… до следующего звонка. Он произошел тридцатого. Тридцатого, около восьми часов вечера, как и первый. Надо сказать, что про тот – первый звонок – я уже подзабыла. Не то чтобы забыла совсем, нет… но – подзабыла. Все таки прошло три дня и казалось, что имело место быть недоразумение, совпадение, ошибка, глупость.

В этот раз к телефону подошел Валерка.

– Ма, – сказал он, протягивая мне трубку, – тебя.

Я взяла трубку и взъерошила Валерке волосы и чмокнула его в висок.

– Алло.

– Сынок твой подходил? – спросила трубка ТЕМ САМЫМ голосом.

– Кто это? Кто говорит?

– Сынок твой подходил. Дитя невинное, полное надежд и устремлений… Но не все сбудутся, мамаша. Не все, мамаша.

– Послушайте!… Что вы такое говорите? – Не все сбудутся. Нет, не все… А кровь может пролиться.

– Послушайте же! Что вы несете? Кто вы? Зачем вы звоните?

– Предупредить, дура, – сказал голос. – Пока только предупредить.

И гудки потекли из трубки. Ядовито потекли, ядовито. Страшно мне стало, тошно… Глав АО нов, сказал мой сыночек, позиция в дебюте… мне стало очень страшно… позиция… в дебюте.