Словно подтверждая его слова, в следующий миг обоих погладили. И не просто погладили, ещё и понянчили, отняв от земли. «Успокойтесь, котики, просто не ходите туда… Там злой…» Ласково подтолкнули в сторону миски…

Ошеломлённо облизываясь, побрели куда велено. Вокруг по-прежнему шуршало и хлюпало. Снег обрывался в снег.

— Хорошо хоть, инструмент в карман сунул… — ворчал Костик. — Добывай потом… с той стороны… Паста — ладно, а вот щётка… — Помолчал, покряхтел. — То-то у меня ваш посёлок из головы не выходит! — признался он. — Зелёная зона… Потом, ты говоришь, нашёлся кто-то смелый. Взял да и застолбил себе участок. И пошло-поехало… Как же ты теперь в город будешь выбираться?

Мурыгин вздохнул.

— Через заливной луг, через Пузырьки… Как ещё?..

Среди стоеростинского барахла нашлось и пластиковое ведёрко из-под мороженого. Хотели собрать в него снег с веток, но Костик заколебался.

— Зубы застудим, — мрачно предрёк он. — А у меня коронка падает…

Отдал ведёрко, вернулся к миске — и замер.

— Серый… — позвал он. — Ну-ка поди сюда…

Серый подошёл — и тоже замер. В узорчатом венце отростков стояла вода. Водица. Тёплая, поскольку над ней поднимался парок. Но самым поразительным было то, что примерно там, где раньше на спиле располагался центр годовых колец, толкался снизу кулачок родника. Однако уровень почему-то не повышался.

— Ну, так это совсем другое дело… — Костик стал на колени и поднёс губы к подвижному водяному бугорку.

— Куда рыло суёшь?.. — придя в себя, прикрикнул Мурыгин. — Не в бомжатнике, чай!.. И на будущее давай договоримся: только ведёрком…

Вскоре объявились пропавшие кошки. Видимо, пошастали по округе, иного жилья не нашли и, решив, что от добра добра не ищут, вернулись к прежним покровителям, таким же бездомным, как и они сами. Пришлось скормить им вторую банку сардин, поступив на сей раз бережливей: разломали полбуханки и смешали с содержимым консервов.

— Специалистами открыты у паразитов паразиты… — хмуро процитировал Костик, подставляя испачканные в сардиночном масле руки под водопадик, изливающийся из наклоняемого Мурыгиным ведёрка. Влагу можно было не экономить. Похоже, поилка была неиссякающей. — Ну так что решил? В город идёшь?

— Да надо бы… Куплю консервов подешевле. Они ж нас к вечеру съедят!

— Пожалуй, я с тобой…

— А-а… Всё-таки манят блага цивилизации?

— Да. Одно. — И Костик предъявил левую туфлю с отставшей подошвой. — Как я сразу не сообразил резиновые сапоги надеть…

— А они у тебя есть?

— У соседей лежат. Вместе с твоими чемоданами. Кстати, чемоданы прихвачу…

Окольный путь оказался тернист и скользок. Кое-как перебрели хлюпающий и чавкающий заливной луг, выбрались на поросшую ивняком насыпь, тянущуюся влево до самой дамбы, а вправо — невесть куда. В ту сторону Мурыгин не ходил ни разу.

— Козёл!.. — заругался Костик, пытаясь очистить обувь подтаявшим снежком.

— Кто? Не я, надеюсь?

— Да этот! Который себе за овражком участок оттяпал… Ну я ему сделаю!

— Что ты ему сделаешь? Всех кур ночью передушишь?

— Ещё не знаю. Придумаю что-нибудь… Так где они, эти твои Пузырьки?

— Там… — Мурыгин не слишком уверенно махнул рукой.