|
>, превознес до небес двух практически неизвестных американцев, щедро воздал должное тем, кто это заслужил, и был надлежаще строг там, где похвалить оказалось нечего. Он проследил, как печаталась его книга, внимательно ознакомился с конечным результатом и, если не считать поистине астрономического числа опечаток, остался доволен. Над созданием своего шедевра он трудился с большим удовольствием: предварительно с большим удовольствием прочел множество книг, с большим удовольствием негодующе фыркал и швырял на пол очередной оскорбительно глупый роман (но затем непременно вставал, поднимал книжку с пола и аккуратно водворял ее в мусорную корзинку) и получал большое удовольствие, восхищенно кивая в тех редчайших случаях, где восхищение было уместно. Но что дальше? Естественно, после таких интеллектуальных усилий необходимо было расслабиться и отдохнуть. Однако нельзя же отдыхать без конца, пора браться за дело. К несчастью, он совершенно не представлял себе, за какое именно дело. Еще один литературный шедевр? Пожалуй, нет. Достигнув успеха, надо уметь вовремя остановиться. Таков был его жизненный принцип. Беда заключалась в том, что он уже скучал. Напряженная умственная деятельность, которой он с таким наслаждением предавался, оказалась слишком уж интенсивной. Она привила ему дурные привычки, оставила после себя томительную пустоту. Досадно! Он покачал головой и отхлебнул шоколад. Дверь отворилась, и вошел его вымуштрованный слуга Джордж. Вид у него был почтительный и слегка виноватый. Кашлянув, он произнес вполголоса: - Э... - Пауза. - Э.., вас спрашивает.., барышня. Пуаро посмотрел на него удивленно и чуть брюзгливо. - В этот час я никого не принимаю, - сказал он с упреком. - Да, сэр, - подтвердил Джордж. Господин и слуга посмотрели друг на друга. Общение между ними напоминало скачки с препятствиями. Тоном, интонацией или особым выбором слов Джордж давал понять, что в ответ на правильно заданный вопрос можно услышать нечто важное. Пуаро взвесил, каким должен быть правильный вопрос в данном случае. - Она красива, эта барышня? - осведомился он. - На мой взгляд, нет, сэр, но вкусы бывают разные. Пуаро взвесил ответ, тут же отметив маленькую паузу перед словом "барышня". Джордж был чувствительнейшим социальным барометром. Следовательно, он не уверен в статусе посетительницы. Пуаро решил уточнить: - По вашему мнению, она барышня, а не.., ну, скажем, просто молодая особа? - Мне кажется, что да, сэр, хотя нынче различать бывает трудно, - со скорбной миной ответил Джордж. - Причину своего желания увидеть меня она объяснила? - Она сказала... - Джордж цедил слова неохотно, словно заранее прося извинения, - что хотела бы посоветоваться с вами об убийстве, которое, кажется, совершила. Эркюль Пуаро пристально посмотрел на Джорджа. Его брови поднялись. - Кажется? Разве она не знает точно? - Так она сказала, сэр. - Неясно, но случай может оказаться довольно любопытным, - заметил Пуаро. - А если это шутка, сэр? - с сомнением произнес Джордж. - В принципе, конечно, возможно, - согласился Пуаро, - но все-таки трудно предположить... - Он поднес чашку к губам. - Проводите ее сюда через пять минут. - Слушаюсь, сэр. - И Джордж удалился. Пуаро допил шоколад, отодвинул чашку, встал из-за стола и, подойдя к зеркалу над каминной полкой, тщательно поправил усы. Удовлетворенный результатом, он снова опустился в кресло и приготовился встретить посетительницу. |
