– Осколки? – спросил Глеб.

– Нет. При взрыве эти машины не разлетаются на куски, а как бы крошатся и оседают на почву. Я же сказала, непонятная конструкция… Будет время, мы с Савельевым дифрактометр соберем, исследуем структуру…

Ее холодные серые глаза вдруг заблестели, и Глеб понял: хоть Луиза Коэн горевала по погибшим, но не осталась равнодушной к инопланетным тайнам и загадкам. И то сказать – какие дела у физика в этом раю?.. Только надеть рюкзак с булыганами и в сине море, как Черемисов говорил…

– Внимание, взрываем! – выкрикнул один из подрывников. – Даю отсчет! Десять, девять, восемь…

Глеб уже был рядом с Тори, обнимал ее одной рукой за плечи, а другой гладил шею Угля.

– Семь, шесть, пять, четыре…

– Приготовься, милая… коня держи…

– Три, два, один, ноль!

Грохнуло. Взметнулось в рассветном полумраке рыжее пламя, раздался песок, волны отхлынули на мгновение, и тут же огромный вал обрушился на берег. Порыв жаркого воздуха ударил Глебу в лицо, вороной и серый зафыркали, пригнули головы, Тори вздрогнула и прикрыла ладошкой глаза. Сверху посыпались песчинки, потянуло кислой вонью, но ветер с моря развеял неприятный запах и унес песок. Секунда, другая, и край солнца появился над водами, всплыл ослепительной точкой, бросившей в море яркую стрелу – она блеснула золотым пламенем и уперлась в черный конус корабля. Он накренился, наполовину ушел в песок и продолжал оседать, будто сама планета тащила его вниз и вниз, желая похоронить в своих недрах поглубже и понадежнее.

Силовой купол исчез. Три женщины, мужчина, четверо ребятишек, совсем маленьких, пересчитал Глеб. Женщины уже не плакали, подхватили на руки малышей и бросились к деревьям; Черемисов и подрывники поддерживали их, почти тащили с берега. Мужчина – кажется, Маноло?.. – брел за ними и выглядел совсем потерянным. Шок у него, надо бы вколоть успокоительное, решил Глеб и потянулся к медицинской сумке.

– Все в лес! – раздался голос Хуана Карреры. – Укройтесь в лесу! Глеб, Тори, уведите лошадей! Гюнтер, всех пострадавших – в аэрокар к Пелетье! Лю, Франческо, собирайте людей! Уходим!

Должно быть, магистрат боялся, что с неба спустится космическая армада, плюнет огнем и зальет пляж потоками плазмы. Но небеса оставались ясными, чистыми, океан тихо рокотал, волны с упорством вылизывали берег, тащили песчинку за песчинкой в огромную яму, старались засыпать взорванный корабль и трупы инопланетян. Дома догорали и тлели, ветер кружил над морем белесый дым, и Глебу вдруг почудилось, что все сотворенное погибшими людьми улетает с этим дымом в вечную память вселенской ноосферы, в пронизанный молниями туман. Возможно, подумал он, ничего не теряется, не исчезает, но, сотворенное однажды, хранится в тайном галактическом ларце, ожидая новых гениев, новых прозрений. Картины и симфонии, поэмы и архитектурные шедевры, научные теории и откровения пророков – все там, все появится в должный час, придет к человеку и его собратьям. Разумным собратьям, с которыми можно общаться без лучеметов, взрывчатки и винтовок.

– Куда мы теперь? – спросила Тори.

– В город, милая. Там, должно быть, много раненых… Они нас ждут.

– Ждут. – Она кивнула. – Ты – Тер Шадон Хаката Ичи Камма Рах – Тот, Кто Исцеляет Раны и Провожает в Последний Путь. Я буду помогать тебе. Я всегда буду рядом.

Новый Мир, флагман имперской флотилии. Солнечная система, кольца Сатурна

Но реакция островитян была столь же быстрой и внезапной, как и высадка десанта. Вероятно, лес скрывал тысячи и тысячи этих существ, а также не поддающийся локации транспорт – как иначе они перебросили бойцов к атакованным поселениям?.