-  Случайно, говоришь? А чего это ты к теще моей в горницу поперлась? Ишь до чего старушку довела! - взыграли неожиданно в Салтане родственные чувства. - Дело ясное. В башню ее, а поутру на кол. Пойдем, Лебедушка…

    -  Погоди, Салташа, чтой-то больно ты раскомандовался, - сдержанно произнесла царица. - Сродственницу твою мне тоже жалко, а посему, я так думаю, ведьму надобно сжечь, и немедля.

    Салтан смутился:

    -  Прости, коли чем обидел. Да только при чем здесь костер? У нас тут что, Европы какие Западныя?

    Лебедь надменно прищурилась:

    -  А я, знаешь ли, не чужда прогрессу.

    -  Так и я уважаю новые технологии. Токмо супротив колдуний лишь одно надежное средство имеется - осиновый кол. И обсуждать здесь нечего!

    -  Ах, нечего? - Глаза царицы потемнели от гнева. - Разумеется, нечего! Мы и не будем обсуждать. Несите, ребятушки, дрова на центральную площадь!

    Самодержцы уставились друг на друга, будто два барана, повстречавшихся на мосту. Первым не выдержал Салтан:

    -  Ах, и хороша ты, царица, во гневе праведном! Склоняю пред тобой повинную голову: был не прав, сердечно раскаиваюсь.

    Лебедушка расцвела:

    -  И ты прости меня, славный государь! Погорячилась я маленько…

    Бояре растроганно заулыбались, Афоня ревниво сдвинул брови, и лишь Сонька Ткачиха осталась равнодушна к проявлениям аристократического благородства: под видом дочерней заботы она уже успела оттащить Бабариху подальше от любопытных глаз, водрузить на жесткое ложе и хорошенько обыскать. Скатерки при бабке не было. Изнывая от нетерпения, Сонька решила сымитировать поиски нюхательной соли - того гляди придет старушка в сознание, и уже не пороешься в ее вещах. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, заботливая «дочурка» заскользила по комнате, тщательно перетряхивая имущество «мамаши». Скатерки нигде не было…

    ГЛАВА 16

    Птенчиков откинул крышку сундука. Воздух! Какое счастье, что на свете есть воздух!

    Отдышавшись и уняв головокружение, детектив выбрался из своего тесного убежища, смахнул с рукава ажурные царицыны панталончики и хищно устремился к смятой постели. Жаль разорять уютное гнездышко, да что поделаешь! Откинув одеяло, он сорвал с перины вожделенную простынь, плотно свернул и сунул за пазуху. Нужно спешить в башню.

    Иван выскочил из опочивальни, пробежал несколько коридоров и уже собирался свернуть к выходу, когда шум возбужденных голосов, доносящийся из противоположного крыла, заставил его остановиться.

    -  Ведьма!!! - разобрал Птенчиков.

    «Странно, Сонька уже улетела, а местная общественность всё не может угомониться. И что за проблемы у них возникли?»

    Иван сделал еще несколько шагов к выходу. Нужно срочно спасать Егора. Не ровен час, вспомнит о нем сиятельная парочка, призовет пред светлы очи, и пиши пропало… Да и простынка слишком вызывающе топорщится за пазухой, как бы кто не заинтересовался.

    И всё-таки, что это почтенным людям не спится в поздний час? Устроили посреди дворца неформальную тусовку… Птенчиков задумчиво пощупал простыню.

    Постоял немного. А затем развернулся на 180 градусов и пошел на голоса.

    Интуиция детектива не подвела. Приблизившись к последнему повороту, он осторожно высунул голову и увидел… размалеванную какой-то светящейся краской девицу. Нет, это была не Сонька. К вящему ужасу, в фосфоресцирующем чучеле Птенчиков опознал свою любимую ученицу, Варю Сыроежкину, опрометчиво оставленную им на острове.