Так близко к волнам земля, по выражению девочки, разухабилась. Хорошее слово для поддержания в ней бодрости духа. В кронах безлистных деревьев этого региона то и дело мелькали безмолвные, непредсказуемые вспышки холодного света. Коснувшись земли рукой, сначала Дуган, а потом и его дочь почувствовали, что почва под их пальцами жирная и скользкая, как будто на нее пролили сливки.

– В какую сторону мы идем?

– Осторожно, детка, – предостерег он ее. – Земля здесь…

– Откуда ты знаешь, что это уже сегодня?

Он ответил не сразу.

– Да так, – сказал он наконец. – Отовсюду понемножку. – Он посмотрел через плечо туда, откуда они пришли. – Есть способы.

– А если они узнают? – Она ткнула пальцем в коттеджи. И закатила глаза, когда он промолчал.

Они продолжали идти по шоссе, миновав знак, который запрещал именно это – ходить по этому короткому участку пути, где асфальт был такой старый, что уже казался частью естественного пейзажа. Вид оттуда открывался прелюбопытный. Пахнуть должно было, по идее, землей, зеленью и морем.

– Смотри! – вскрикнула девочка. Дорога кончилась так внезапно, как будто ее откусили, зазубренный край асфальта повис над пустотой. Дуган следил, как она, крадучись, подходит к нему маленькими шажками. – Там пропасть!

– Море забирает назад все, что отдало когда-то, – сказал он. – Раньше берег здесь был еще больше. Осторожно.

Но она уже предусмотрительно легла на живот в нескольких шагах от края, так что теперь только кончики ее пальцев шарили по асфальтовому обрыву, а взгляд устремлялся туда, где утес переходил в пляж.

– Оно и сейчас продолжает? – спросила она. Голос был еле слышен, она опустила голову так, что ее рот оказался ниже уровня дороги. – Пожирать берег?

Дуган пожал плечами. Подождал, пока она отползет от края и снова встанет с ним рядом, и повторил движение.

Он сказал ей, что часа через два-три они узнают, будет сегодня что-нибудь происходить или нет. Он не стал говорить ей о том, что руководствуется только намеками и неясными слухами, выловленными из новостных сводок. Двое знакомых, его бывшие коллеги, объявили, что будут на следующей неделе в районе Ипсвича, так что не хочет ли кто-нибудь из старой команды с ними выпить? Он не знал, какими они теперь пользуются кодами, но это приглашение плюс зашифрованная болтовня, которой взорвалась Сеть, подсказали ему, что пора собираться в дорогу.

Он взглянул на часы и опустился рядом с девочкой на край разлагающейся дороги. Он сидел, скрестив ноги, она – обняв колени и положив на них подбородок. Ее взгляд был устремлен в море. Его равномерный шум успокаивал их так, словно был специально для этого создан. Было темно, только светила луна за облаками, да изредка из-под земли вырывались непонятные минеральные вспышки. Где-то пела обезумевшая птица, явно не соловей.

Несмотря на несколько слоев одежды, обоим скоро стало холодно. У них уже зуб на зуб не попадал, когда где-то через час, Дуган уловил какое-то шевеление на берегу. Он сделал дочери знак сидеть тихо, а сам навел бинокль на огоньки, рывками движущиеся по пляжу. Три пары фар замерли, перекрыв в темноте друг друга, посылая лучи в море и на берег впереди.

– Это они, – сказал он. – Готовятся. Наверное… – По голосу отца девочка чувствовала, что причина его волнения не в одном только энтузиазме.