Они смотрели. Прошло много времени, когда Дуган вдруг почувствовал, как что-то твердое прижалось к его спине. Ему еще хватило времени удивиться, как это кто-то подобрался к нему так близко, а он и не заметил, прежде чем этот кто-то заговорил. Видно, во всем была виновата болотная вонь и странное зрелище, которое он наблюдал здесь.

Голос сказал:

– Двинешься – и я тебе мозги вышибу.

Каждый раз, когда потерянные буровые возвращались в мир, люди опытные, видевшие их бурение, утверждали, что оно происходит шиворот-навыворот. Дуган никогда в это не верил: ну, подумаешь, трясется земля, да и трясется. Однако в тех местах, куда устремлялись буровые, никогда не было нефтяных месторождений. Не исключено, что они вытягивали из почвы что-то другое, иной тип питания для себя, однако тоже вряд ли.

– Повернись кругом, – скомандовал голос. Перед ними стоял молодой мужчина в форме, ему было страшно. При виде направленного на него ствола Дуган почувствовал, как в нем пробуждается память мышц, оживают усвоенные когда-то приемы, но у него лишь дрогнули пальцы, и он остался спокоен.

Человек шарил по нему взглядом: гранатомета нет, миномета нет, оружия помельче, и того нет. На олеофоба, задавшегося целью повредить «Петробрас», вроде не похож, на Жаждущего Нефти, пробравшегося сюда, чтобы убить всех тех, кто приехал для изучения или, как они говорят, исследования этого посещения, тоже.

– Ты что за хрен? – Через их головы охранник глянул на вышку, переминавшуюся с ноги на ногу. Говорил он шепотом, хотя Дуган знал – теперь она все равно ничего не заметит.

– Мы пришли просто посмотреть, – сказала девочка тихо. Теперь она брала на себя заботу о нем. – Папа привел меня сюда просто для того, чтобы посмотреть. Мы только посмотрим и пойдем, мы ничего ей не сделаем.

Охранник неуклюже обыскал их. Дуган подсчитывал про себя, сколько раз за это время мог бы его разоружить. Тот ничего не нашел, только бинокль, фонарь и фотоаппараты. Хмурясь, просмотрел сделанные ими снимки саффолкских видов, кукольного театра на улице и разных придорожных диковин. Ничего запрещенного.

– О господи! – выдохнул он. – Ну, двигайте тогда.

Буровая за их спиной сменила позу, и охранник даже вздрогнул от раздавшегося вдруг долгого протяжного чавканья.

– Как вы сюда вообще попали? – напустился он на них, когда все трое укрылись среди живых деревьев. – Вы хоть понимаете, насколько это опасно?

– Извините, это все из-за меня, – сказала девочка. – Мне так хотелось посмотреть на эту штуку поближе, и я просила, просила его, и вот… выпросила. Простите нас.

Парень промокнул себе лоб.

– Вот что я вам скажу, – начал он. – В прошлый раз, когда такая штука выходила на берег в Камбер-Сэндз, знаете, что случилось? – «Адриатика-4». Дуган не произнес этого вслух. – К ней подкрались двое парнишек. Прошли мимо нас, мы не заметили. Хотя зря я это вам говорю. Короче, они баловались. Фотки делали, все такое. И знаете, что вышло? С ними был пес, и вот он подобрался к вышке совсем близко и напугал ее своим лаем. Она полшага сделала. – Он взмахнул рукой в сторону вышки. – И пса как не бывало.

Дуган повернул голову, чтобы взглянуть на притушенное пламя «Петробраса».

– А теперь пошли, – скомандовал охранник. – Надо отсюда выбираться.

Когда под их подошвами заскрипел прибрежный песок, девочка спросила у него:

– Долго еще?

Как раз возле самого залива, за цепочкой впадин, оставленных вышкой на пути к соленому болоту, вспыхнули фары машин.