Эмили заметила, что их ноги соприкасаются, но ей и в голову не пришло отодвинуться. Девушке нравилось быть рядом с Трэвисом —~ с ним она чувствовала себя в полной безопасности, но вместе с тем ощущала какую-то неловкость. Да что это с ней? Она сама не понимала.

— Да, здесь через овраг не перебраться, — повторила она, похлопывая лошадь по холке.

Трэвис молча наблюдал, как девушка старается успокоить животное.

— Ну и что дальше? — спросила Эмили.

— Дальше? Путешествие в Голден-Крест удлинится по крайней мере на два дня. А может, и на три.

Эмили едва сдержала вздох облегчения. Господи, да что с ней происходит? Ее встреча, а стало быть, и брак, с мистером О'Тулом откладывается на целых два дня, а она вместо естественного в подобном случае огорчения испытывает такое чувство, словно отодвинули час ее казни. Просто удивительно!

— Черт знает что… — пробормотала девушка.

— Что вы сказали? — переспросил Трэвис. Она покачала головой:

— Ничего особенного.

Эмили не хотела говорить правду. И не хотела смотреть на него, опасаясь, что он заметит, как она рада непредвиденной задержке в пути.

Да, очевидно, Трэвис был прав, когда сказал, что у нее не все в порядке с головой, если она решила выйти замуж за человека, которого ни разу в жизни не видела.

А может быть, у нее просто так называемая предбрачная лихорадка? С некоторыми невестами это случается. Ну да, конечно же. Надо бы еще раз перечитать письма мистера О'Тула. Они ее успокоят. Ведь там каждая строчка написана от души, сразу видно, что автор — чувствительный и заботливый человек и что он будет холить и лелеять ее до самой смерти. Лучшего мужа и пожелать трудно. Так что же ей еще надо?

«Любви», — призналась себе Эмили, и ее сердце екнуло. Она хотела бы любить своего жениха так же сильно, как он, судя по всему, уже любит ее…

— Вы не собираетесь упасть в обморок, Эмили?

— Я никогда не падаю в обморок. А почему вы спрашиваете?

— Вы ужасно побледнели.

— Должно быть, от разочарования, — нашлась она. — Вы ведь тоже, наверное, разочарованы — из-за меня застрянете в горах еще на пару дней. Разве не так?

— Не сказал бы. А почему вы так торопитесь попасть в Голден-Крест?

— Но я должна…

— Вы любили Рэндолфа?

Она удивилась вопросу:

— Почему вы про него вспомнили?

Трэвис пожал плечами.

— Вы его любили?

— Вероятно.

— «Вероятно»! Что за ответ! Вам нравилось, как он вас целовал?

— Ради Бога! Об этом спрашивать неприлично. Вы заметили, что собирается дождь?

— Да, — согласился Трэвис. — Так вы ответите на мой вопрос?

Эмили нарочито громко вздохнула, давая понять, как сильно он раздражает ее, и нехотя произнесла:

— Я даже не могу сказать, нравилось или нет. Нормально целовал. Вот и все.

Трэвис расхохотался.

— Что я сказала смешного?

Он промолчал.