жутко болят.

Натали  налила  в  два  стакана  вино  соломенного  цвета.

Майское.  Он  чувствовал  запах  из  окна…  странный  выбор.

Напиток для ребёнка отравителя. Он взял его и фыркнул, но не

обнаружил токсин.

   Какое  событие?  Я  не  пил  вино  много  лет.  Моя  мачеха

делала его для меня летом… Мёд, клубничный сок.

  Я так готовила его Катарине. Она всегда его так любила…

Но сначала это делало ей больно, бедняжке.

Пьетр сделал глоток – прекрасное, не сладкое даже.

  Это из виноградников Волчьей Весны,   сказала Натали. –

Природа грязна, но умеет растить виноград. Маленькое солнце

фруктов, они говорят,   она фыркнула.

  Тётя Натали, что случилось?

Она покачала головой.

  Ты набожен, Пьетр? Ты знаешь что то о храме?

  Не особо много. Маргарита  пыталась убедить после того,

как отец на ней женился, но прошло слишком много времени.

   Никогда  не  поздно.  Она  ведь  уговорила  твоего  отца

оставить  совет.  Отказаться  от  капитала  и  семьи,     она

вздохнула. – Я бы хотела, чтобы Паулина не умирала. Это было

оскорбительно, когда Кристоф женился на Маргарите.

  Да. Но ты позвала меня не потому.

Натали рассмеялась.

   Ты  так  похож  на  меня.  Так  прям.  И  ты  прав.  Я  призвала

тебя сюда, потому что храм выступает против нас. Ты слышал о

Жертвенном годе?

  Нет,   ответил Пьетр.

   Не  удивлена.  Ты  совершенно  поглощён  Катариной.

Жертвенный год – это королевы, две из которых слабы, а одна

сильна.

  Как это поколение.

  Да. И большая часть истории правдива. Даже я помню, мне

рассказывала бабушка. Но храм решил её перекрутить.

  Как?

  Они говорят, что на жертвенный год две слабые королевы

убиваются толпой во время церемонии Вознесения.

   Что?  –  переспросил  Пьетр.  Он  поставил  своё  вино  на

подоконник, но то выплеснулось из бокала.

   Они  говорят,  что  толпа  поднимается,  отрывает  руки  и

головы от тел, бросает в огонь. И они собираются сделать это с

Катариной  и  Арсиноей,  провозгласить  Мирабеллу  Королевой

Белоручкой.

Пьетр  задержал  дыхание.  Белоручек  любит  народ.  Они

уступают только Голубым королевам. Но ни одной не было уже

двести лет.

   Эта  часть  истории  о  Жертвенном  годе  не  соответствует

действительности,     проронила  Натали.  –  Я  никогда  такого  не

слышала.

  Старуха Лука столь отчаянна? Может, с элементалем что

то не так?

Может  быть.  Или  храм  мечтает  захватить  первенство.

Плевать. Важно то, что мы наем.

  Откуда?

  Меня проинформировала пташка с материка. Прошептала

на ушко.

Пьетр  провёл  рукой  по  лицу.  Катарина.  Милая  Катарина.

Они оторвут ей руки и голову.