Мы прошли ещё две сотни шагов, и нас непочтительно окликнули:

– Какого поглотителя надо?

– Нужны старейшины! – крикнул я в ответ. – Меня зовут Люсьен Носовский!

– Путаются разные на ночь глядя. Видал луна какая? Не положено! Мало ли чё.

 Я растерялся. Чего-чего, а такого ответа не ждал.

– Чё! Чё?

– Поверил? – заржали в ответ. – Совсем не изменился, проходи, отец ждет.

– Благодарю, – расшаркался я, ещё не понимая, что меня разыграли.

– Неужели думал, что вы незаметно проберётесь на Скалу Советов? Да ещё с такой красоткой?

– С красоткой, нет, – запутавшись от волнения брякнул я.

И стесняясь взглянуть на Оксану, уставился на тёмную фигуру. Уже видел этого оборотня раньше. Только забыл где. Попробуй упомни, если мы все похожи друг на друга. Хоть стражи Скалы Советов и ходят с волосами до лопаток, забранными в несколько хвостов и в бесстыдных набедренных повязках, их всё равно не различишь.

Мы пошли дальше, а он продолжал посмеиваться, вертя в руках деревянную рогатину.

– Какой красавчик, – прошептала Оксана, провожая оборотня взглядом.

Готов согласиться. Не чета мне. Ростом стражник ненамного уступал, а фигурой бил по всем статьям. Рядом с ним, я выглядел неразвитым студиозусом.

– Поторопимся, – напомнил я, подхватив Оксану под руку.

Мы ступили на церемониальную тропу. Утоптанную дорожку, подсвеченную торчащими из земли факелами и плотно окруженную колючими кустами волчьего когтя.

– Выглядит угрожающе! – напомнил о себе Евлампий.

– Что? – не понял я.

– Всё, – передразнил голем.

Оксана завороженно смотрела на факелы из звериных черепов. Внутри каждого горел магический огонь. Раз в минуту цвет пламени менялся, и церемониальная тропа, из теплой праздничной рыжины, прямо на глазах, превращалась в загробную синеву. Отсветы огня выхватывали из темноты чучела хищных зверей, притаившихся под ветками волчьего когтя. Они так правдоподобно скалили жуткие пасти, что Оксана вздрагивала и хваталась за мою руку, одновременно пытаясь вытянуть что-то из своего магического арсенала.

– Не волнуйся, здесь нам ничего не угрожает, – убеждал я.

Голем шипел, но не превращался. Может дурачится? Уж не знаю, что ещё от него ожидать.

Подсвеченная факелами тропа оборвалась у гротескной каменной арки, изображающей распахнутую пасть. Мы поднялись по лестнице и ступили на площадку, венчающую вершину скалы. Отец и другие старейшины дожидались у церемониального костра, зажженного Императором Эрастом Победителем сразу после изгнания поглотителей.

У края площадки возвышались каменные идолы. Первый – огромный волк, выточенный из белого известняка. Второй – такой же зверь, но уже стоящий на задних лапах. С каждым идолом, волк больше походил на человека, теряя звериные черты. Но в нём всё же оставалось что-то дикое, необузданное, даже страшное. И хотя последняя статуя походила на меня, чем я в тайне гордился, от каменного лица с пустыми глазами по спине неизменно топтались мурашки.

Старейшины разглядывали защитницу, а я смотрел только на отца. Он изменился, такой же плотный и кряжистый с чуть округлившимся животом, но в рыжие усы прокралась седина. Не представляю, как он выглядит без усов. И хоть мы постоянно переписывались, и я знал обо всем, что происходит на Скале Советов, в боку кольнуло. Мы не виделись три года. Тысячу девяносто пять дней. Архимаг ведает сколько часов. Он же… Я же… Мы… В глазах защипало. Яростно затерев нос ладонью, я склонил голову к груди. Впервые почувствовал, что однажды он уйдёт к мифическим предкам, и достучаться до него можно будет только детским ритуалом. Я чуть не скрестил руки, начав размахивать подбородком, но вовремя осёкся, только зажмурился посильнее.