– Да? – прошептал Амальфи.

– Помните, что поставлено на карту, и не позвольте вашей изобретательности овладеть вами. Я очень хорошо знаю, что вы поразительно изобретательны; но человеческие жизни не должны зависеть от чьего‑то мастерства. Идите с Богом.

Экран погас.

Дрожащей рукой Амальфи вытер вспотевший лоб. Своими последними словами Апостол Джорн успешно рассказал всю историю жизни Амальфи, и это было отнюдь не легким слушанием.

Тем не менее, он мешкал еще лишь секунду – не более. И хотя Джорн, наверное, уже разглядел суть за импровизацией, которую пришлось проделать Амальфи – уже достаточно поздно, чтобы он мог бы сообщить об этом Джорну по Дираку, о чем могла бы услышать вся вселенная. И не оставалось никакого другого выхода, кроме как попытаться реализовать задуманное. Альтернатива, которую предложил Джорн, в действительности происходила из того же самого: превращения лжи в правду. И если в этом заключалось мастерство, что ж, Амальфи имел весьма веские причины верить в это, и в то же время это было не просто «произведение искусства», а просто – способность. И теперь сам Джорн подвергал человеческие жизни диктату мастерства, этой продуманной фикции, которая являлась его религией.

На этот раз, будучи аккуратным и позаботившись заранее об отключении экрана, Амальфи вызвал офис Мэра.

– Это комиссар Общественной Безопасности, – сообщил он электронному секретарю. В обычное время, машина сразу же поняла бы, что такого поста не существует, но в том замешательстве, которое сейчас там царило, должно было быть таковым, что имеющие отношение к делу базы данных памяти к этому моменту должны были быть обойдены; и он чувствовал себя в достаточной степени, и совершенно резонно уверенным в этой фразе, которая являлась кодированной тревожной фразой еще с давних времен, в дни Бродяг, и которая должна связать его с Хэзлтоном. И в действительности, это оказалось еще быстрее.

– Что‑то вы запаздываете с докладом, – осторожно произнес голос Марка. – Вы уже давно должны были сообщить нам о существующем положении. Не могли бы вы лично сообщить ваши выводы?

– Ситуация слишком неустойчивая, чтобы позволить это, мистер Мэр, – произнес Амальфи. – В данный момент я провожу проверку граничных постов в старом городе. Воины, находящие не на службе, пытаются посмотреть что тут находится, и конечно же, когда вокруг столько еще действующей техники…

– Кто это? – спросил другой голос, где‑то вдалеке. Амальфи узнал его; это был тот же властный голос, который заметил открытую линию связи, когда Воины впервые арестовали Хэзлтона. – Мы не можем допустить этого!

– Это Комиссар Общественной Безопасности, человек по имени де Форд, – пояснил Хэзлтон. Амальфи натянуто усмехнулся. В действительности де Форд был предшественником Марка, как менеджера города и семь веков назад он был расстрелян. – И конечно же мы не может допустить этого, несмотря на множество доступной энергии в старом городе, большая его часть уже давно заброшена. Де Форд, я думал, вы курсе, что генерал, командующий силами Воинов, приказал им держаться подальше от старого города поскольку, он объявил его запретной зоной.

– Я уже говорил им об этом, – ответил Амальфи тоном обиженной терпеливости. – Они просто смеются в ответ и говорят, что никакие они не Воины в свое свободное время.

– Что! – воскликнул тот же низкий голос.

– Именно это они и говорят, – упрямо продолжал Амальфи. – Или же, что они принадлежат лишь самим себе, и то, что в конце концов никто не обладает кем‑то другим. Похоже, они провели время с каким‑то деревенским Стохастиком, хотя они все это и восприняли весьма искаженно.