– Откуда это все поступает – вы можете определить? – спросил Амальфи.

– Похоже, излучение идет от примерно сотни дискретных источников, окружающих нас по сфере, диаметром примерно в один световой год, – ответил Мирамон. Но голос его прозвучал занято; на своем пульте он производил какие‑то действия, с клавиатурой, назначение которой Амальфи было совершенно неизвестно.

– Гммм. Без сомнения – корабли. Ну что ж, теперь то, по крайней мере, мы знаем, откуда они получили свое прозвище. Но что именно они используют?

– Ну, это легко определить, – ответил Хэзлтон. – Это антивещество.

– Как это может быть?

– Посмотрите на частотный анализ этой вторичной радиации, которая доходит до нас и вы все поймете. Каждый из этих кораблей по сути своей должен представлять собой ускоритель частиц огромных размеров. И они посылают потоки тяжелых атомов антивещества с сорванными оболочками точно по гравитационным искривлениям пространства – геодетикам – прямо в нашем направлении. Когда они достигают нашей атмосферы, антивещество и вещество взаимоуничтожается…

– И планета получает дозу гамма‑излучения высокой энергии, – докончил за него Амальфи. – И похоже, они должны знать, как это делать, уже довольно долгое время, так что они и получили свое прозвище благодаря этой технике. Хеллешин! Ну и способ для завоевания планет! Они могут либо полностью стерилизовать население, либо вообще убить его, по желанию, даже не приближаясь близко к планете.

– Мы уже все получили дозу стерилизации, – тихо произнес Хэзлтон.

– Сейчас это едва ли может иметь значение, – еще тише ответила Эстелль.

– Да и смертельная доза радиации едва ли тоже будет иметь какое‑то значение, – произнес Хэзлтон. – На то чтобы развиться, лучевой болезни требуются месяцы, даже в том, случае, если она смертельна.

– И все же они достаточно быстро могут нас вывести из строя, – хрипло произнес Амальфи. – Мы каким‑то образом должны их остановить. Нам нужны эти последние дни!

– Что вы предлагаете? – спросил Хэзлтон. – Ничего, что мы подготовили не может подействовать на сферу да еще на расстоянии в один световой год… за исключением…

– За исключением гравитационного всплеска, – завершил Амальфи. – Надо использовать его – и быстро.

– Что это такое? – спросил Мирамон.

– Мы установили все ваши спиндиззи на один импульс, который их перегрузит и вызовет сгорание. В положении, в котором мы оказались, результирующий единственный волновой фронт должен свернуть пространство в узлы на – ну, в общем, мы точно не знаем, насколько далеко этот эффект распространиться, но на довольно большое расстояние.

– Может быть, даже до самых границ нашей вселенной, – заметил доктор Шлосс.

– Ну и что из этого? – спросил Амальфи. – Все равно она будет уничтожена через десять дней…

– Если только вы не уничтожите ее раньше, – сказал Шлосс. – И если нашей вселенной не окажется здесь, при проходе антивселенной – все наши шансы – впустую; тогда мы ничего не сможем предпринять.

– Она все‑таки может быть здесь.

– Но уже не в полезном качестве – не в том случае, если вещество в ней связано в миллиарды гравитационных водоворотов. Уж пусть лучше эта Паутина убьет нас, чем мы сами уничтожим будущую эволюцию двух вселенных, Амальфи! Неужели даже сейчас, ты не можешь отказаться от того, чтобы сыграть роль Господа Бога?

– Ну хорошо, – вздохнул Амальфи.