|
Вы вытащили меня из отеля, развлекли разговором. Это для меня много, ведь все эти дни я ни с кем слова толком не сказала. Теперь я пойду. Вы сделали для меня более чем достаточно. И все еще делаете. Не знаю, что сталось бы со мной без вас! Господи, подумал Равик, начинается! Раздосадованный, он отвел взгляд и уставился прямо перед собой в стеклянную перегородку. Голубка пыталась изнасиловать какаду. Того одолевала такая скука, что он даже не сопротивлялся, а продолжал клевать корм, не обращая на голубку никакого внимания. — Разве это участие? — сказал Равик. — А что же еще? Голубка утихомирилась. Она соскочила с широкой спины какаду и принялась охорашиваться. Какаду равнодушно задрал хвост и опорожнился. — Выпьем доброго старого «арманьяка», — сказал Равик. — Вот вам лучший ответ. Поверьте, не так уж я человеколюбив. Немало вечеров я провожу где попало, совсем один. По-вашему, это очень интересно? — Нет, но я плохой партнер. Это еще хуже. — Я разучился искать себе партнеров. Вот ваш «арманьяк». Салют! — Салют! Равик поставил рюмку. — Так, а теперь прочь из этого зверинца. Вам, наверно, не хочется в отель? Жоан отрицательно покачала головой. — Ладно. Тогда в путь. Поедем в «Шехерезаду». Там выпьем. Это, видимо, необходимо нам обоим, а вы заодно посмотрите, что там делается. Было около трех часов ночи. Они стояли перед отелем «Милан». — Вы достаточно выпили? — спросил Равик. Жоан ответила не сразу. — Там, в «Шехерезаде», мне казалось, что достаточно. Но теперь, когда я вижу эту дверь... недостаточно. — Дело поправимое. Может быть, тут в отеле еще найдется что-нибудь. А то зайдем в кабачок и купим бутылку. Пойдемте. она посмотрела на него. Потом на дверь. — Хорошо, — сказала она, решившись, но не сдвинулась с места. — Подняться одной наверх... в пустую комнату... — Я провожу вас, и мы захватим с собой бутылку. Портье проснулся. — У вас еще можно что-нибудь выпить? — спросил Равик. — Коктейль с шампанским угодно? — тут же деловито осведомился он, хотя его все еще одолевала дремота. — Благодарю покорно. Нам бы чего-нибудь покрепче. Коньяку, например. Бутылку. — «Курвуазье», «мартель», «эннесси», «бискюи дюбушэ»? — «Курвуазье». — Слушаюсь, мсье. Откупорю и принесу в номер. Они поднялись по лестнице. — Ключ у вас есть? — спросил Равик. — Комната не заперта. — Если будете оставлять открытой, могут украсть деньги и документы. — Украсть можно и при запертой двери.. — Тоже верно... с такими замками. И все-таки тогда это не так просто. — Может быть. Но я не люблю возвращаться одна, доставать ключ и отпирать пустую комнату... точно гроб открываешь. Достаточно и того, что входишь туда... где тебя не ждет ничего, кроме нескольких чемоданов. — Нигде ничто не ждет человека, — сказал Равик. — Всегда надо самому приносить с собой все. — Возможно. Но и тогда это только жалкая иллюзия. |
