|
Кофе с ромом и булочка. Остальное — по приходе в клинику. Хорошо бы попросить Эжени приготовить ванну... Ладно, останемся здесь. Две души, затерявшиеся в ноябре. Спите на кровати. Если хотите, я побуду у старика портье, пока вы уляжетесь. — Не надо, — сказала Жоан. — Я не сбегу. К тому же нам нужно еще кое-что — подушки, одеяло и прочее. — Я могу позвонить. — И я могу. — Равик потянулся к звонку. — Лучше, если это сделает мужчина. Портье не заставил себя долго ждать. В руке у него была бутылка коньяку. — Вы переоцениваете наши возможности, — сказал Равик. — Премного благодарен. Но мы — люди послевоенного поколения. Принесите одеяло, подушку и пару простынь. Я вынужден заночевать здесь. На улице слишком холодно, и дождю конца не видно. А я только позавчера встал с постели после крупозного воспаления легких. Можете все это сделать? — Разумеется, мсье. Я и сам хотел это предложить. — Хорошо. — Равик закурил сигарету. — Я выйду в коридор. Произведу смотр обуви перед дверями. Мой любимый вид спорта. Не сбегу, — сказал он, уловив взгляд Жоан. — Я не Иосиф Прекрасный. Не брошу свое пальто на произвол судьбы. Портье появился в коридоре с постельным бельем. Увидев Равика, он остановился. Его лицо просияло. — Такое не часто встретишь, — сказал он. — И со мною это не часто случается. Только в дни рождения и на Рождество. Давайте вещи. Отнесу их сам. А это что? — Грелка. Ведь у вас было воспаление легких. — Чудесно. Но я согреваю свои легкие коньяком. — Равик достал из кармана несколько кредиток. — Мсье, у вас, конечно, нет пижамы. Могу одолжить. — Спасибо, дорогой. — Равик посмотрел на старика. — Только она наверняка будет мне мала. — Что вы, как раз впору придется. Совершенно новая. Скажу по секрету — получил в подарок от одного американца. А он — от одной дамы. Я таких вещей не ношу. Только ночные рубашки. А пижама совершенно новая, мсье. — Ладно. Тащите. Посмотрим. Равик ждал в коридоре. Перед дверями стояли три пары обуви. Пара закрытых ботинок с растяжным резиновым верхом. Из-за двери доносился могучий храп. У другой двери были выставлены коричневые мужские туфли и дамские лакированные полусапожки на высоких каблуках и с пуговками. Они казались странно одинокими и покинутыми, хоть и стояли рядом. Портье принес пижаму. Это была не пижама, а мечта. Синий искусственный шелк в золотых звездах. С минуту Равик, совершенно онемев, смотрел на нее. Он хорошо понимал американца. — Роскошная вещь, правда? — с гордостью спросил портье. Пижама в самом деле была новой и даже упакована в фирменную картонку «Магазэн дю Лувр», где ее купили. — Жаль, — сказал Равик. — Хотелось бы мне увидеть даму, которая выбрала ее. — На одну ночь пижама ваша, мсье. Вам вовсе не обязательно ее покупать. — Сколько за прокат? — Сколько дадите. Равик сунул руку в карман. — Ну что вы, мсье, слишком много, — сказал портье. — Вы не француз? — Француз. Из Сан-Назера. — Значит, общение с американцами испортило вас. |
