* * *

Войдя в город через восточные ворота, чаще называвшиеся Рыбными, царская кавалькада пересекла Нижний город кварталами кожевников и кузнецов. Вонь дубилен предпочли многолюдию и жадному любопытству квартала торговцев. Следовало сохранить втайне ранение царя. По крайней мере до тех пор, пока он не поправится. К тому же путь через ремесленные кварталы был короче.

Ехали по‑восьмеро в ряд, окружив царские носилки так плотно, что только с плоских крыш можно было углядеть хоть что‑то. Но в такую жару на крышах никого не было.

Дома ремесленных кварталов, сложенные из коричневого обожженного кирпича, окнами обращались к тенистым внутренним дворам. На улицу выходили лишенные окон голые стены, лишь изредка украшенные рисунком или родовым именем хозяина.

Почти все здания строились еще восемь веков назад, во времена Шаркара‑Победителя.

* * *

Младший принц соседнего государства, Эгерина, Шаркар, удачливый завоеватель, воссел на престол Карнагрии обычным путем – силой. Заручившись поддержкой карнитских родов и помощью магов‑жрецов Аша, Шаркар перешел реку Карн, естественную границу Карнагрии и Эгерина.

Поддержанный мятежными Владыками земель, принц почти беспрепятственно достиг Великондара. Город встретил его запертыми воротами, изрядно обветшавшими из‑за нерадивости трех последних императоров.

Тараны Шаркара разбили ворота за два часа. Но треть войска принца полегла, пробиваясь сквозь закоулки Нижнего города к кварталам аристократии. Взяв Великондар, в отместку, завоеватель, снес Нижний город до основания. И, спустя несколько лет, отстроил заново, разделив на ремесленные кварталы и определив ширину улиц в восемь и в двенадцать шагов взрослого мужчины.

Верхний город Шаркар сохранил в целости. Но, чтобы пересчитать дворцы и особняки, не сменившие владельцев, хватило бы пальцев одной руки. Что же до храма Ашшура, то он избежал разграбления лишь благодаря чуду.

Пред храмом был установлен Божественный Жребий, огромное копье на шесте. Говорят, копье принадлежало самому Верховному богу Ашшуру. Если так, то ростом Верховный бог был отнюдь не под облака, а всего лишь в сорок‑пятьдесят локтей.

Тот, на кого поворачиваясь, указывало острие копья, подлежал немедленной смерти.

Когда всадники Эгерина вместе с союзниками‑карнитами вырвались на Судную площадь перед храмом, копье, впервые после двухвековой неподвижности, повернулось. И указало на принца Шаркара.

Завоеватель, не раз бывавший в Великондаре, знал, что велит жребий. И знал, что, выступив против Ашшура, потеряет не только союзников, но и голову. Но Шаркар был неглуп. Он оглянулся и увидел позади собственного мага, жреца змеебога Аша.

Может жребий и впрямь указал на мага, поскольку тот, позабыв все свое чародейское искусство, безропотно позволил наколоть себя на Божественное копье и скончался, даже не произнеся прощального проклятия.

Копье же Шаркар приказал силой развернуть в сторону моря и закрепить. Чтобы отвести беду от своей новой Империи.

А на вратах Царского дворца высечь:

“Вот этот город!

Я его открыл!

Я повернул кровоточащий жребий к востоку.

Бог спускается с горы

Не для того, чтоб проявить жестокость

Но – Власть!”

Правда ли сие, или легенда, но правил Шаркар двадцать девять лет и умер в своей опочивальне, окруженный любящими детьми. Наследнику он оставил крепкое государство и лучшую в Четырех Империях армию. Всадников же эгерини , Шаркарову гвардию, чьими руками и было развернуто Копье, именовали с тех пор – Алыми. И традиция эта сохранилась. Вот почему доспехи воинов стражи, окружавшей носилки Фаргала алели, как свежепролитая кровь.

* * *

Миновав ремесленные кварталы, кавалькада достигла Верхнего города.