— А взрыв?

— Случился преждевременно. Такие вещи частенько происходят, вы знаете об этом, сэр. Халаби не был профессионалом. Я внимательно ознакомилась с его досье. У него диплом бухгалтера Лондонской школы экономики.

— Ну что ж, это звучит убедительно. По крайней мере, для меня.

— Но не для Диллона. Кстати, где он сейчас?

— Здесь где-то. Он то появляется, то пропадает.

— Он не поверил бы даже собственной бабке.

— Думаю, что именно поэтому он и жив, — заметил Фергюсон. — А вы налейте себе кофе, старший инспектор!

В квартире-студии в Кемдене Ахерн, стоя перед зеркалом в ванной, поливал бриллиантином волосы. Он зачесал их назад с пробором посередине, затем осторожно нанес клей на изнанку темных накладных усов и пристроил их на место. Потом надел очки в роговой оправе и сравнил свой вид с фотографией на карточке службы безопасности. В комнату вошла Нора. На ней была аккуратная черная юбка и белая блузка, а волосы собраны сзади в тугой узел. Как и он, она была в очках. В больших очках в черной оправе. Ее трудно было узнать.

— Ну, как я выгляжу? — спросила она.

— Потрясающе, — отозвался он, — а я?

— Отлично, Майкл, высший класс!

— Прекрасно. — Он вышел из ванной и направился к бару. Оттуда он извлек бутылку «Бушмиллз» и два стакана. — Это не шампанское, Нора, это доброе ирландское виски.

Он разлил виски и поднял свой стакан.

— И за нашу страну!

— И за нашу страну! — повторила она старый лоялистский тост.

Он осушил свой стакан.

— Отлично! Теперь не забыть бы коробку со столовыми приборами, и можно трогаться.

Было около половины седьмого, когда Фергюсон и Анна Бернстейн вышли из здания Министерства обороны. Фергюсон велел своему шоферу отвезти его домой на Кавендиш-сквер. Дверь открыл Ким, в прошлом — капрал гуркхских частей, а потом долгие годы — личный слуга бригадира.

— Вас ждет мистер Диллон, бригадир.

— Спасибо, Ким, — поблагодарил Фергюсон.

Диллон стоял в гостиной у открытого французского окна со стаканом в руке. Он обернулся.

— Я тут похозяйничал, надеюсь, вы не возражаете?

— Где вы пропадали? — спросил Фергюсон.

— Я прошелся по своим старым источникам. ИРА не имеет никакого отношения к этому делу. Это все Ахерн — и это меня беспокоит.

— Могу я узнать почему? — поинтересовалась Анна Бернстейн.

— Майкл Ахерн, — отвечал Диллон, — один из самых блестящих организаторов, каких я когда-либо знал. Он очень умен, сообразителен и очень, очень непрост. И, как я уже говорил, он не позволяет своей левой руке знать, что делает правая.

— Так вы думаете, что у него еще есть сюрпризы для нас?

— Несомненно. Вам это может показаться надуманным, но мне кажется, что все — от доноса и смерти Квигли до так называемого случайного взрыва телекомовского микроавтобуса на пути следования президента — было придумано заранее.

— Вы это серьезно? — спросила Анна.

— Вполне. Покушение провалилось, и мы, по идее, должны расслабиться. Дайте-ка мне взглянуть на распорядок мероприятий президента.

Анна протянула ему листок, а Фергюсон налил себе выпить.

— Надеюсь, что на этот раз вы ошибаетесь, Диллон.

— Вот, пожалуйста, — проговорил Диллон, — прогулка по Темзе с коктейлем на катере «Джерси Лили».