— Майкл, ты куда?

— Я иду за моей дочерью, скажи детям, что я скоро приду. А ты побудь тут, пожалуйста.

Бренда открыла ему дверь, но встала на пороге, словно решая: впускать или нет. Она застыла перед ним в короткой обтягивающей черной юбке, подбоченясь и щуря свои бесстыдные насмешливые глаза. Пауза явно затягивалась.

— Ну? — нараспев произнесла она. — Я не ожидала, что ты сегодня явишься сюда.

— Где Марго?

Майкл рукой отстранил Бренду и вошел в дом. Она с силой захлопнула входную дверь; демонстративно постукивая высокими каблуками и покачивая бедрами, прошла в комнату и встала у камина, с интересом наблюдая за ним. В ее взгляде читалось плохо скрытое торжество. Она отплатила ему за то, что он отверг ее. Бренда, конечно, привлекательная штучка, ничего не скажешь, но в ее красоте есть что-то очень хищное, злое. Попробуй, попадись такой в лапы! Если бы он был полным дураком и клюнул на ее удочку, то сейчас она бы вила из него веревки, а он и пикнуть не смел. Для этой женщины не существует никаких моральных запретов, она словно танк движется к своей цели.

— Майкл, — вкрадчивым голосом начала Бренда, — я не считаю, что тебе надо выяснять отношения с девочкой именно сейчас…

— Помолчи-ка, голубка, и послушай меня. Ты что, думаешь, я не вижу, кто все время подначивает Марго? Ты науськиваешь ее на меня, пытаешься таскать каштаны из огня чужими руками, не так ли, детка?

— При чем тут я? Линда не умеет обращаться с детьми, она сама испортила отношения с Марго, а ты все валишь на меня.

— Ах, так? Значит, Линда виновата? Ну что же, тогда будем разговаривать по-другому. Как ты посмотришь на то, что я поговорю с Пэтриком по душам, так сказать по-братски, и кое-что открою ему? Ты думаешь, мне нечего рассказать ему? Ошибаешься. Хватит вносить смуту в мою семью! Или ты, ласточка, оставишь мою девочку в покое, или я открою глаза твоему мужу, пусть сам делает выводы. Не думаю, что он будет в восторге от твоих похождений.

— Это глупо. Пэтрик тебе не поверит.

— Он поверит Фэй.

Майкл понимал, что, наверное, не стоит вмешивать ребенка в эту историю, он блефовал. Но Бренда не могла не заметить, что малышка в последнее время стала избегать ее, перестала ходить гулять с ней и Марго, не стала обращаться к ней «тетя Бренда». Она словно не замечала тетку, а когда та обращалась к ней, односложно отвечала и отходила в сторону. Совершенно очевидно, что девочка перестала считать Бренду членом семьи.

— Ну так как, милая? Ты заставишь мою дочь вернуться домой или тебе охота остаться без мужа? Вспомни, как пришлось потрудиться, пока ты не подцепила его на крючок!

Бренда побледнела и с такой яростью посмотрела на Майкла, словно готова была разорвать его на куски.

— Какая же ты сволочь, Майкл Хэнкс!

— Ты поумерь-ка свой пыл и направь его на мирные цели, а если не перестанешь вмешиваться в мою личную жизнь, тогда действительно узнаешь, какая я сволочь. Понятно? А теперь я хочу видеть мою дочь. Не заставляй меня ждать, дорогая!

Майкл поразился тому, как быстро появилась дочь. Он явно недооценил влияние тетки на Марго. Одного взгляда на лицо девочки было достаточно, чтобы понять — ее принудили прийти. Марго стояла молча и с неприкрытым раздражением ждала, что скажет отец. Неожиданно он вспомнил Дженет — сейчас Марго как две капли воды походила на свою мать. В характере Дженет тоже была настойчивость и упрямство. Она восстала против своего отца, когда тот не пожелал дать согласие на ее брак с Майклом.

— Ты мне напоминаешь маму, — тихо сказал он дочери.

Та метнула на него холодный взгляд.