– Честно говоря, не уверен. Утром сделал несколько дел и приехал сюда, потому что у меня выходной и хотелось проветрить голову.

Я не говорю, что это была не единственная причина.

– Что-то случилось? – недоверчиво спрашивает Кэйси, оглядываясь на меня через плечо.

Мы проходим на кухню, где можно было бы с легкостью приготовить еду на футбольную команду. Сестра достает из холодильника две бутылочки воды, передает одну мне и садится на кожаный табурет у стола. Я остаюсь стоять, опираясь о столешницу. Открываю бутылочку, делаю несколько больших глотков и отвечаю:

– Пообещай, что поговоришь с нами или с врачом, если тебе станет плохо. Договорились?

Кэйси тихо смеется:

– Неужели у тебя была настолько паршивая неделя? Что случилось? Давай рассказывай.

– Просто… Пообещай, что не замкнешься в переживаниях, если стресс станет слишком сильным. От такого можно и в депрессию впасть. Поэтому пообещай.

Поначалу думаю, что Кэйси отшутится или подденет меня за серьезность, но она наклоняет голову набок, пристально смотрит на меня и кивает:

– Обещаю.

– Хорошо, – говорю я и глубоко вздыхаю.

История миссис Хейс не отпускает меня. Физические раны – это одно, а душевные… Признаться честно, мне тяжело с ними справляться. Тяжело, когда невидимые вещи делают людей грустными и больными. Настолько, что это влияет на тело.

Я написал обо всем в медицинской карте. Нэш предпримет необходимые шаги, чтобы миссис Хейс наконец помогли, но кто знает, когда ей станет лучше? Горе не имеет временных пределов. У горя нет срока давности.

– Грант?

Я откашливаюсь.

– Да, все хорошо. Выдалось несколько тяжелых дней.

– Стань ты адвокатом, зарплата бы их облегчила, – говорит Кэйси, подражая отцу, и корчит рожицу. Мы громко смеемся.

– Спасибо, это и было мне нужно.

– Я так и знала! К сожалению, папа уехал к клиенту в Техас. Мама решила его сопровождать. Они вернутся только через два дня.

– Вот как.

Поморщившись, ставлю воду на столешницу. Кэйси попала прямо в точку.

– Так ты действительно хотел поговорить о жизни, работе и упущенных возможностях сегодня, чтобы отдохнуть на рождественском вечере?

– Как Эмберли?

– Она пишет магистерскую диссертацию и… подожди минутку! Почему ты меняешь тему? Здесь что-то не так.

Я невольно улыбаюсь. Стоит подумать о Мэйси, как от плохого настроения не остается и следа.

– Ты ведь придешь на вечер?

Я киваю, и глаза сестры расширяются.

– Неужели ты будешь не один?

Не спешу с ответом, чтобы разжечь ее любопытство, а потом киваю. От прилива чувств Кэйси чуть не падает с табурета. Я еще не приглашал Мэйси, но намерен это сделать.

– Поверить не могу! У моего непутевого брата появилась девушка! Она ведь твоя девушка, да? Или вы еще не дошли до этого? Неважно. Расскажи все!

– Ее зовут Мэйси и…

– О боже, у тебя и правда есть девушка! – Кэйси с визгом бросается ко мне и крепко обнимает, раскачивая из стороны в сторону, потом отпускает и хлопает по плечу.

– Ты, наверное, хотела сказать «у моего чудесного братика», но на этот раз я тебя прощу.

Кэйси смеется, но я не обращаю на нее внимания.

– И да, появилась. Ее зовут Мэйси, она ординатор, и я планирую прийти на вечер с ней.