Когда Шейни вошел на кухню, репортер уже достал из холодильника кубики льда и бросил их в высокий бокал. За открытой дверью холодильника детектив увидел совершенно пустые полки. На полке для сушки посуды, слева от умывальника, стояла бутылка черного рома и небольшая пузатая бутылочка ликера. Обе бутылки были почти полные. Но в стоявшей на холодильнике бутылке «Бурбона» оставалось граммов сто пятьдесят жидкости.

Рурк плеснул на кубики льда половину «Бурбона» и протянул бокал другу.

—  Держи!

Шейни покачал головой, задумчиво разглядывал стоящие на полке бутылки.

—   Я, пожалуй, последую совету Эли и попробую этот коктейль.

—  Ром с ликером? Какая гадость! Ради бога! — запротестовал Рурк.

Шейни усмехнулся, бросил в бокал пару кубиков льда, налил туда рому и добавил довольно много сладкого ликера. Он размешал смесь указательным пальцем и осторожно попробовал, что получилось.

—   Неплохо,— сообщил Шейни.— Но, пожалуй, для вкуса не мешало бы добавить немножко ферроцианида калия.

Глава седьмая

Друзья перешли в гостиную, прихватив с собой бокалы. Там они сели в стороне, чтобы не мешать работать сержанту и Гарроуэю. Шейни, все еще кривясь от выпитой адской смеси, спросил Рурка:

—  А что Пол Натан? Тебе удалось хоть что-то узнать?

—   Почти ничего. Откровенно говоря, я вообще ничего нового не узнал. Дело в том„ что мы ничего о нем не писали, пока он не обручился с Эльзой Армбрюстер. О Натане сообщили, что он страховой агент, работавший на побережье. И ничего больше. После свадьбы молодожены переехали в новый дом, и Натан перешел в фирму Армбрюстера на какую-то незначительную должность. Никаких слухов и никаких скандалов. Долгое время они вообще нигде не показывались и никого у себя не принимали. Эльза по-прежнему* активно занималась благотворительностью и участвовала в различных фондах. А имя ее мужа никогда не попадало в газеты.

Шейни глотнул еще немного рома с ликером и, нахмурившись, оглядел комнату.

—  Наверное, Натан унаследует имущество жены?

—  Я тоже так думаю. А его оценивают по меньшей мере в пару миллионов.

—   Но почему, черт возьми, — сердито заговорил Шейни,— она не дала ему развода? Это обошлось бы намного дешевле, даже если бы он получил четверть миллиона.

- О чем ты говоришь?—удивился Рурк. Шейни вспомнил, что сегодня утром сказал ему Эли.

—   Зачем было удерживать при себе мужа, если она любила другого человека? Это совершенно бессмысленно.

—  А ты никогда не замечал, Майкл, что богатые люди поступают совсем не так, как мы с тобой? Они думают по-другому. Их приучают мыслить иначе с самого детства. Мы с тобой говорим: «Что за мелочь эти четверть миллиона! У нее остается еще миллион и три четверти. Это гораздо больше, чем она сможет потратить за всю жизнь, как бы ни швырялась деньгами». Но богатые, Микки, смотрят на дело совсем по-другому. Я со многими из них сталкивался за последние двадцать лет. Доллар для них значит гораздо больше, чем для нас с тобой. Особенно если этот доллар получен по. наследству.

—   Да, Эли тоже мне говорил что-то в этом роде. Он все твердил, что Эльза — Армбрюстер. У нее развито чувство собственности, и она не собиралась отпускать мужа, купленного за большие деньги. Ладно, я бы еще мог понять это при других обстоятельствах — если бы она была довольна, что вышла замуж за этого парня. Но ведь этого не было! Подумай, она страстно любила женатого человека. Настолько страстно, что покончила с собой. Я не могу представить, чтобы женщина даже с «развитым чувством собственности», продолжала цепляться.