А в октябре, когда начались дожди, и все снова разбрелись по тёплым местам, за два часа до рассвета Азэлинду разбудил стук в дверь.

– Леди рожает! – выдохнула Пина громким шепотом и тут же огляделась по сторонам.

Азэлинда скрылась за дверью, торопливо собрала мешочки с травами, которые могли бы облегчить боль, и бросилась вслед за служанкой к башне Ласе.

Роды длились недолго, но едва ребёнок появился на свет, Азэлинда склонилась к Ласе и шепнула пару слов. Лицо девушки мгновенно прояснилось, как будто она перестала чувствовать боль, и Ласе твёрдо приказала:

– Запереть двери. Не впускать никого.

Служанки бросились исполнять приказ, а Азэлинда спросила уже громче.

– Вы помните, что обещали мне?

Ласе затравленно посмотрела на неё.

– Не бойтесь, – поспешила успокоить её Азэлинда, – я не ведьма и не ем детей.

– Да хоть в болоте её утопи! – выкрикнула Ласе и, отвернувшись к стене, расплакалась. У неё родилась дочь.

Глава 50

Когда в четвертый раз с начала правления лорда Грегори Вьепона деревья на холмах Камбрии покрылись листвой, когда миновала третья зима, и все обитатели замка успели порядком забыть правление прошлого лорда, восстание крестьян и жестокую войну с Шотландией, погубившую трёх рыцарей из рода Вьепон, во двор замка, звеня бубнами и литаврами въехала ярмарка с акробатами и торговцами, гадалками и бродячими музыкантами.

За три года замок Бро оброс посадом, и люди из окрестных земель всё чаще селились вблизи его стен. Дорога, ведущая в замок Эплби, стала безопасней, и путешественники предпочитали её всем другим. Зная об этом, заезжие торговцы выбрали именно замок Бро.

На конец дня был назначен пир, где все домочадцы должны были встретиться за одним столом.

Леди Ласе, оправившаяся от горя и смирившаяся с участью нелюбимой жены, прохаживалась между рядов, выбирая ткани для нового платья и украшения тонкой работы, привезённые с материка.

До сих пор ей снилась та ночь, когда на глазах у неё Азэлинда, всегда казавшаяся Ласе безобидной деревенской старухой, опускала в ледяную воду её малышку и шептала над маленькой леди Вьепон страшные слова:

«В день, когда две ветви древа срастутся в один ствол, сбудется обещание, и камни вернутся к своим господам».

Ласе не знала точно, чем так пугали её эти слова – быть может, дело было вовсе и не в словах, а сама ночь, полная луна и крики диких сов так действовали на неё, не боявшуюся ничего и никогда.

Впрочем, с каждым месяцем сны появлялись всё реже, и всё больше Ласе волновали другие дела.

Грегори напрочь забыл о ней, предоставив самой себе, и хотя Ласе по-прежнему не чувствовала себя спокойно, не имея сына, в остальном жизнь её складывалась так, как представлялось ей всегда: среди множества рыцарей, обитавших в замке, она оказалась единственной красивой и молодой дамой, и самый знатный из рыцарей, сэр Артур, давно уже принёс ей клятву на мече.

Сэр Артур тоже не обошёл ярмарку стороной. Он бродил по рядам, где выставлялись лошадиная сбруя, доспехи и мечи, и неторопливо выбирал оружие по себе.

Замковый капеллан стоял в сторонке от общего шумного веселья и, неодобрительно поглядывая на гадалок, расположивших у края ярмарки свои шатры, то и дело поцыкивал на них.

– Что? – спросила Азэлинда, незаметно подкравшись к нему из-за спины. – Боишься, старый дурак?

Капеллан фыркнул и с трудом сдержался, чтобы не отвесить дурной бабе подзатыльник.

– Не место в благочестивом замке ни тебе, ни твоим колдунам.

– Ой-ли, – усмехнулась Азэлинда, – будто ты бы справился тут без меня. Будто сам принимал бы роды у знатных дам и перевязывал гнойные раны у рыцарей после боя.