– Кого?

– Всех, но сначала Карин.

– И когда это было?

– Точно не знаю, кажется, примерно через час. Она вошла ко мне в комнату.

Женщина-детектив нахмурилась:

– Она была одна?

– Да. Искала туалет, жаловалась, что ей плохо. Я ей сказала, что туалет внизу, но она ответила, что там занято, вот я и показала ей наш туалет на втором этаже на лестнице и подождала, пока она выйдет.

– Подождала? Зачем?

– Ей было очень плохо. Решила проверить, все ли с ней в порядке.

Элли покраснела – ведь на самом деле, хоть Карин и была пьяна и еле ворочала языком, больше всего Элли боялась, что та что-нибудь украдет. Теперь она себя ненавидела за такие мысли – что боялась за папин айпод на прикроватном столике, за деньги, что вечно валяются в родительской спальне просто так.

– Она долго не выходила… очень. Потом Стейси поднялась наверх, нашла ее, и они вдвоем долго стояли на лестнице и разговаривали.

– А ты где была все это время?

– В своей комнате. Я дверь оставила приоткрытой, но они не знали, что я там.

– И о чем говорили?

– О мальчиках в основном. Стейси сказала, что ей нравится Бен, а Карин – что ей нравится Том. Потом Стейси пошутила: мол, вечер складывается удачно, если учесть, что они всего лишь выскочили за чипсами, – а Карин велела ей не говорить о еде, иначе ее стошнит. Стейси удивилась, почему та такая пьяная, и они вместе стали считать, сколько Карин выпила. Два бокала в пабе и еще три у нас дома. Тогда они решили, что ребята решили их напоить, и Карин сказала: у них это получается. Обе рассмеялись.

Детективы переглянулись. Элли не знала, о чем они думают.

– А что произошло потом?

– Том поднялся наверх и сказал, что мальчики заскучали. Тогда Стейси пошла вниз искать Бена.

– А Карин осталась с твоим братом?

– Да.

– Они разговаривали?

– Нет, целовались.

Небось детективы считают ее извращенкой: подглядывает за целующимися. Но словами было не описать, как ей тогда хотелось такого же для себя. Как хотелось нарядиться в субботу вечером и напиться до полной потери контроля… и чтобы ее пускали на вечеринки, где в темноте можно найти любовь.

– И тебе не показалось, что Карин принуждали? Ей нравились эти поцелуи?

– Да, но потом я открыла дверь, и они перестали. Я сказала Тому, что хочу поговорить с ним, а Карин пошла вниз. Тогда я предупредила его, что ей всего пятнадцать и, кажется, она совсем пьяная.

– И что он ответил?

– Чтобы я не волновалась. Мол, Фредди вылил в пунш две бутылки папиной водки и теперь все глушат его, как сок.

Ее мать закрыла рот рукой. Детектив Брайс оторвался от своих заметок:

– Вы как, в порядке, миссис Паркер?

У матери был такой вид, будто ее сейчас стошнит. Детектив Брайс встал и открыл окно.

– Если вы хотите выйти, миссис Паркер, я покажу вам, где можно подождать, – проговорил он. – Понимаю, как вам должно быть трудно.

Она покачала головой:

– Никуда я не уйду.

Элли потянулась и взяла ее за руку:

– Прости, мама, мне очень жаль. Ты не должна оставаться, иди, если хочешь…

– Никуда я не уйду, – повторила она.

Ее ладонь была теплой. Держать ее было приятно.

– Ладно, давай-ка отмотаем немножко назад, – вмешалась детектив Томас. – Итак, ты предупредила брата, что Карин всего пятнадцать. Он как-нибудь отреагировал на это?

– Нет.

– А что точно он сказал про пунш, Элли? Не помнишь?

– Сказал, что штука убийственная и Карин съела все фрукты, а ведь именно в них весь алкоголь накапливается.