Мое отношение к мужу как-то поменялось. Он мне стал ближе, я привязывалась к нему. Идея со второй женой стала вызывать раздражение сравнимое с легкой чесоткой. Я стала ловить себя на мысли, что надеюсь на то, что Аршавеше действительно не будет заводить другую женщину. И испытывала из-за этого бесконечный стыд, так как говорила ему, что буду совершенно не против любовниц, жен и содержанок, а теперь готова забрать свои слова назад. Ощущала себя этаким пустозвоном, который говорить говорит, но слова с делом у него расходятся. Как же мудро поступает наагашейдиса, предпочитая вообще не разговаривать. Несдержанный язык — это зло!　

Еще через три дня мы добрались до первого поселения нагов. Точнее, оно не первое и даже не самое ближнее к горам. Просто мы не заезжали в другие, а здесь решили остановиться. Аршавеше сказал, что это земли какого-то рода. Я не запомнила какого. По мне, его название сплошное шипение разной тональности.　

Меня поразили дома нагов. Их жилища были похожи на своих хозяев: одновременно изящные, в чем-то плавные и мощные. Дом главы рода оказался самым большим в поселении. Издали он напоминал гору. Это был большой замковый комплекс, раскинувшийся посреди огромного парка. Мне сложно описать всю структуру этого здания. Оно состояло из большого главного корпуса, от которого в разные стороны расходились дополнительные пристройки, соединенные крытыми галереями. На первый взгляд казалось, что в их размещении нет никакого порядка, но здание, вместе со всеми пристройками, занимало равную со всех сторон квадратную площадь.　

Но поразили меня не размеры, а именно необычный внешний вид. Дом окружала высокая каменная стена. Верх этой стены венчала двускатная крыша с загнутыми вверх краями. Особенно сильно загибались углы, они даже специально были удлинены и вздымались ввысь острыми пиками. Но самый верх крыши был срезан. И там располагалось что-то вроде дорожки для охраны, которая ползала по всему периметру стен.　

Сам дом я поделила для себя на три круга, точнее, квадрата. Первый, внешний квадрат составляли здания невысокие, самое большее в два яруса высотой. Каждый ярус здесь имеет загнутую крышу. На нижних ярусах она выглядит как декоративный "поясок", а на верхних лежит полноценной двускатной крышей.　

Второй квадрат составляли здания выше трех ярусов, но ниже шести. Здесь я увидела, что эти загнутые крыши служат навесами над верандами, опоясывающими каждый ярус дома.　

И третий квадрат, самый маленький, но при этом самый высокий, представляло здание основного корпуса. Крыша здесь также была загнута, но тут она оказалась четырехскатная и завершалась длинным шпилем с развевающимся на нем штандартом. Здесь не было крыш-поясков на каждом ярусе и веранд. Это была мощная, "толстая", квадратная башня высотой в восемь ярусов. Я решила, что это, скорее всего, последний и самый надежный оплот защиты на случай нападения врага. Очень уж она на крепостную башню похожа.　

Получается, что восьмиярусная башня находится в самом центре, ее окружает квадрат трех- и шестиярусных зданий, а уже потом шел внешний квадрат из однодвухъярусных пристроек. Из-за этого весь комплекс и был похож на гору. Но мне он очень понравился. Он был не таким громоздко-тяжелым, как замки моей страны, и казался красочнее и уютнее благодаря тому, что был обманчиво открыт.　

Наши нордасские замки сейчас воспринимались мной как глухие коробки, стремящиеся вверх. Лабиринт же этого, расползшегося вширь комплекса, казался мне более открытыми. Здесь свободно, между крышами зданий, гуляет ветер, на стенах расположились опояски из веранд, которые словно выводили внутреннюю жизнь дома наружу.　

В наших каменных замках подобное невозможно. Стены у нас глухие, наружу выходят только окна и, может быть, во внутренний двор небольшой балкон. Или же я видела слишком мало замков. И эти загнутые крыши придавали какую-то парящую легкость. Я впервые видела что-то настольно гармонично вписывающееся в окружающий пейзаж.