На верху лестницы нас ждал наг. Рядом с ним больше никого не было. Он был один, но занимал всю площадку. Очень высокий, с длиннющим черным хвостом и поразительно похожий на наагасаха. Но этот он был куда взрослее, одного взгляда хватало, чтобы понять, что перед тобой очень зрелый мужчина. Его хвост был поразительно длинным. Он сложил его за собой кольцами, но его кончик все равно падал на ступени. Узкое хищное лицо, капризный изгиб губ, тонкий нос с легкой горбинкой и потрясающие, необычного разреза зеленющие глаза с вертикальным зрачком. Длинные, до самой земли черные волосы были распущены. Несколько прядей заплетены в тонкие косы, на кончиках которых крепились золотые бусины. Одет он в длиннополое черное шелковое одеяние с широкими рукавами, под которое было поддето еще одно такое же и тоже черного цвета. Подпоясан он был не так хитро, как наагасах, всего лишь золотым шнуром, завязанным на боку.　

Он величественно и высокомерно взирал на нас из-под полуопущенных ресниц. Руки сложил перед собой, обхватив локти ладонями. Высокомерный, холодный, властный и жутко опасный. Я сразу поняла, что это наагашейд. И, честно, очень испугалась. Потому что он не выглядел радостным, лицезрея нас. Я никогда не видела никого более жуткого.　

Наагашейд окинул каждого из нас надменным взглядом. Когда жуткие змеиные глаза посмотрели на меня, я прижалась к наагасаху. Наагашейдиса была последней, на кого он посмотрел, но от нее он больше не отрывал глаз. Выражение его лица не поменялось, но ноздри на краткое мгновение хищно раздулись, а лежащий на ступенях хвост нетерпеливо дернулся. Наагашейдису нисколько не смутил такой холодный прием. Она радостно улыбнулась и потопала по лестнице к жуткому нагу, протянув ему руки для объятий. Я до последнего думала, что она просто обнимет эту высокомерную статую, но когда ей осталось всего несколько ступенек до наагашейда, он расцепил сложенные на груди руки и слегка подался вперед, ловя в собственные объятия. А затем распрямился, удерживая ее на весу. Его хвост устремился к ногам наагашейдисы и обвил их, а сам наагашейд что-то с улыбкой прошептал жене на ухо. Его хищное лицо потеплело, он был доволен, как змея, получившая свою законную добычу.　

— Ну, уста, поведай повелителю важную новость, — в полголоса почему-то по- нордаски обратился к наагалейю наагариш.　

Тот поджал губки и также в полголоса ответил:　

— О таком госпожа сообщает сама.　

По пристальному взгляду наагашейда я поняла, что тот их все равно услышал, но, похоже, на то и был расчет. Владыка посмотрел на Делилониса. Тот тяжело вздохнул, и довольное выражение как ветром сдуло с лица владыки. Он словно окаменел. Наагашейдиса завозилась в его руках, пытаясь посмотреть в лицо мужа. При этом у нее было такое выражение, словно она спрашивала: "Ты рад?"　

— Владыка, позвольте принести Вам поздравления в связи с тем, что наагашейдиса готовится стать матерью в восьмой раз, — церемонно произнес Делилонис, при этом лицо у него было самое нерадостное.　

Наагашейд никак на это не отреагировал. А вот охрана у лестницы почему-то побелела, вытянулась еще сильнее и затаила дыхание. Наагашейдиса, прищурившись, посмотрела на мужа. Тот сквозь зубы выдавил:　

— Я… очень рад.　

А затем горестно застонал. Но жена ничуть не расстроилась. Она обняла своего мужа за шею и погладила по голове.　

— Проваливайте все! — зло бросил наагашейд. — С отчетом жду завтра!　

И развернув кольца хвоста, пополз в замок, продолжая держать жену на весу. Один из охранников робко обратился к Делилонису и почему-то тоже по-нордасски:　

— Госпожа действительно беременна?　

Наагариш сурово посмотрел на него, но все же кивнул и хмуро добавил:　

— Нас ждут тяжелые месяцы.