А наагашейд оставался спокойно лежать на своем лонсаэше. Вокруг их возвышения кипела схватка, но он даже не обращал внимание, продолжая укачивать ребенка. Его жена тоже не вмешивалась, но смотрела с большим любопытством. А Роиша буквально подскакивала от нетерпения. Рядом с их лонсаэшем потерянно отирался наагалей Ссадаши. Когда он протянул руки к одному из нападавших нагов, тот неожиданно с ужасом на лице отлетел в сторону и врезался в колонну. Но это его не остановило. Он тут же поднялся и отполз еще дальше, настороженно разглядывая хрупкого наагалейя. Я не успела задуматься над странностью происходящего.　

Пол содрогнулся. Аршавеше сверзился с лонсаэша вниз и теперь дрался с тремя нагами. Дрались они исключительно хвостами, не подпуская друг друга на расстояние удара кулаком. Оружия не было ни у кого: ни нападавших, ни у защитников. В моем испуганном сознании мелькнула мысль, что это очень странно, но тут я увидела отца золотой нагини, который подползал к Риалашу со спины.　

— Риалаш, сзади! — не своим голосом закричала я.　

Но в пылу битвы меня никто не услышал. Совершенно не соображая, что делаю, я схватила столик, который оказался неожиданно тяжелым, и, пошатываясь, уронила его на голову золотохвостому нагу. Тот пошатнулся, медленно повернулся в мою сторону. Несколько секунд просто покачивался на месте, а затем закатил глаза и обрушился на пол. Риалаш через плечо ненадолго обернулся посмотреть, что там за грохот, но вниз поглядеть не догадался.　

А я увидела мечущуюся между сражающимися золотую нагиню. На ее лице был написан ужас и растерянность, и она все ближе и ближе оказывалась рядом с Аршавеше. А в ладонях она что-то сжимала. Я сразу поняла, что эта подлая тварь только притворяется испуганной. На самом деле она готовится нанести удар в спину. И в ее руках наверняка что-то вроде ножа. Я схватила тяжелый чайник, который все это время стоял на полу, и метнула его в эту заразу. Чайник ударил ее в грудь, крышка в него слетала, и нагиню окатила красная жидкость. До меня донесся запах вина. Нагиня растерянно замерла, обтекая красными потеками, ее пальцы разжались, и на пол упал скомканный платочек.　

А у меня неожиданно померкло сознание, и я упала на четвереньки.　

Бой разгорался все жарче, звучали угрожающие выкрики на шипящем языке нагов. Наагасах Аршавеше играючи удерживал на расстоянии сразу двоих противников. Решив проверить, как там его жена, он бросил мимолетный взгляд через плечо, а затем резко развернулся всем корпусом. Таюны не было. Лонсаэш был пуст. Внутри у него все похолодело. Он окинул безумным взглядом все вокруг и увидел край темно-алого платья на другой стороне лонсаэша. А затем до его слуха донесся пронзительное кошачье мяуканье.　

Из-за лонсаэша выбежал звереныш. Он, потряхивая задними лапами, скинул с себя миниатюрные панталончики из золотистого кружева и опять требовательно замяукал. Увидев противников наагасаха, он неожиданно ощерился, из его горла вырвалось грозное, почти взрослое урчание, а хвост распушился. Он бросился на ближайшего нага и вцепился зубами ему в хвост.　

Аршавеше, испугавшись, что детеныша сейчас пришибут, бросился вперед и ударом хвоста заставил нага, в хвост которого вцепился котенок, отлететь в сторону. Он думал, что гладкий хвост просто выскользнет из зубов детеныша, но случилось наоборот, и звереныш на пузе проехал сажени две прежде, чем разжал зубы. Наагасах тут же оказался около него, обвил хвостом и так угрожающе оскалился, что нападавшие неожиданно вспомнили о том, что представители рода Ширрадошарр ядовиты даже для нагов, и отшатнулись.