Направлялся он не в дом. С накатывающим ужасом я поняла, что, скорее всего, меня несут выходить замуж. Почему у меня не может быть нормальной свадьбы и нормального жениха? Это издевка богов? Меня несли по главной деревенской улице. Местные жители смотрели на нас, хмуря брови, но не вмешивались. Кто они такие, чтобы мешать благородному господину?　

Путь наш лежал в маленький деревенский храм. Дверь в него милорд распахнул с ноги. Вися вниз головой, я не могла ничего нормально рассмотреть. Такая возможность появилась только после того, как меня поставили на ноги у самого алтаря. Там нас ожидал маленький сухонький престарелый жрец с дрожащими руками и бегающими глазками.　

— Начинай церемонию, — приказал милорд. — Только быстрее, мы и так потеряли много времени.　

Жрец нервно встрепенулся. Видимо, он жалел, что ввязался в это. Но, кто отказывает будущему герцогу?　

— Возлюбленные дети мои, — патетически начал он, — мы собрались здесь, чтобы пред лицами богов соединить ваши судьбы навеки вечные…　

Я попыталась выкрутиться из объятий милорда. Куда там! Я смогла только пнуть его в голень. Он болезненно поморщился, и жрец было приостановил церемонию, но милорд рявкнул на него, чтобы не останавливался, даже если крыша обрушится. Тот испуганно затараторил дальше.　

— Брак — это единение двух родственных душ, которые будут плыть по реке жизни в одной лодке. Судьба в равной доле отмерит им горестей и радостей. Вместе они будут и в богатстве, и в бедности. Не покинет их любовь и уважение друг к другу…　

Воспользовавшись тем, что милорд держит меня практически на весу, я брыкнула жреца в колено. Тот охнул, и речь прервалась. А я вывела для себя правило: если хочешь, чтобы церемония не состоялась — убери жреца. Милорд выругался и повернул меня лицом к себе, чтобы больше не могла достать старика. Тот пришел в себя и начал говорить дальше, но…　

Дверь в храм была вынесена мощным ударом копыт. Она влетела внутрь и с грохотом упала в проходе между скамьями. В храм, прямо верхом на коне, въехал наагасах. Разгоряченный конь вертелся, расшвыривая копытами скамьи в разные стороны. Наагасах сжал коленями его бока и дернул на себя поводья, вынуждая повиноваться. Окинул взбешенным взглядом нашу компанию и выскочил из седла. Злой и целеустремленный, отбросив косу назад, он резко двинулся к нам.　

Милорд Долиан толкнул меня к себе за спину, к жрецу, и велел тому:　

— Живо заканчивай!　

Жрец испуганно заговорил:　

— Властью… — перешел он сразу к заключительной части, пропустив традицию спрашивать о согласии жениха и невесты.　

Наагасах и милорд сшиблись грудью в проходе. Я бросилась на жреца и погребла его хлипкую фигуру под собой и своими юбками. Обеими ладонями зажала ему рот. Он слабо барахтался, пытаясь сбросить меня. Но где старости сладить с молодостью!　

Наагасах налетел на милорда Долиана зло и резко, даже не пытаясь выхватить оружие. Мощным ударом кулака в лицо он отправил моего похитителя на груду развороченных скамей. Тот почти сразу попытался встать, но наагасах слишком быстр. Он оказался рядом и ударил его еще раз. Следом пошел удар коленом в живот. Милорд даже не успел защититься. В развороченный дверной проем вбежали наги, среди них я с облегчением увидела Шайша. Они не попытались остановить избиение милорда Долиана. Наагасах сам при их появлении отбросил противника в сторону. Тот попытался вскочить и броситься в атаку снова, но на него навалились, скрутили руки за спиной и поставили на колени. Глаза милорда горели бешенством.　

Сам наагасах двинулся в мою сторону. Молча и неотвратимо. Я слегка испугалась, таким злым он был. Он остановился, слегка подобрел, наблюдая за попытками жреца вылезти из-под меня и за моими потугами не дать ему болтать.