— Отпусти одну руку и схвати меня за запястье! — велела я.　

— Я не могу-у, — Дарилла расплакалась, — я сорвусь.　

— Ты не сорвешься! Я же тебя держу! А если сорвешься, то не страшно. Внизу вода, и ты не разобьешься. А я прыгну следом и вытащу тебя. Я хорошо плаваю. Делай, что говорю. Искупаться мы всегда успеем.　

Я врала. Но мне нужно было, чтобы она взяла себя в руки. Я сама не знаю, чем аукнется падение в горную реку, загроможденную камнями, да еще с такой высоты. И плавать-то я плавала, но довольно плохо. Вытащить из стремительно несущей воды себя и еще кого-то я бы, наверное, не смогла.　

Дарилла плакала, раз за разом пыталась выпустить балку из рук, но не могла разжать пальцы. Вместе с тем она соскальзывала все ниже и ниже.　

— Дарилла, ты сейчас все равно соскользнешь. Давай, попытайся схватить меня. У меня не хватит сил затянуть тебя на такую высоту. Помоги мне. Попытайся! Не попытаешься, все равно упадаешь.　

Сестра закусила губу, сдерживая идущий из груди вой, и, разжав пальцы другой руки, за которую я не держалась, вцепилась мне в запястье. Вторая рука тут же соскользнула, и она отпустила балку. Рывком нас потянуло вниз, над рекой разнесся испуганный визг Дариллы. Меня протащило на коленях к самому краю, правым плечом я уперлась в целые опоры перил. Мы удержались. Дарилла больше не плакала. Ее лицо было белым, как мел, а пальцы как тиски сжались на моем запястье. Все суставы руки мучительно заныли от такого веса.　

— Молодец, — похвалила я и выдавила слабую улыбку. — А теперь лезь по моей руке вверх. Лазила когда-нибудь по веревке? Почти то же самое.　

— Я не могу, — ее губки побелели и едва шевелились. — Моя вторая рука… ты держишь ее. Если отпустишь, я упаду.　

— Не упадешь! Давай, правой рукой, которой запястье мое держишь. Чуть-чуть расслабь пальцы и перемести ее немного вверх. Хоть на сантиметр. Ну же!　

Пальцы на моем запястье едва уловимо ослабели, а затем почти разжались и рывком переместились вверх, почти до середины предплечья, и опять намертво сжались.　

— Молодец! Какая ты молодец! Теперь крепко сожми пальчики обеих рук.　

У меня возникло ощущение, что я ее вытяну. Держится она сейчас крепче, чем в начале. Я уперлась правым плечом в балку и потянула на себя. Смогла немного отползти на коленях назад. Потом уперлась свободной рукой в уцелевшие перила и смогла еще продвинуться. Как только мой локоть показался над покрытием моста, я вцепилась в него свободной рукой и что есть силы, потянула на себя. Показалась ладонь Дариллы на моем предплечье. Я хотела было схватиться за ее руку, но поняла, что из-за лишних движений сползаю обратно. Поэтому просто ползла на коленях назад и тянула. Показались наши сомкнутые ладони и локоть правой руки Дариллы. Она даже попыталась опереться на него.　

Дальше пошло легче. Дарилла смогла опереться правой ногой в балку, за которую до этого держалась, и мне стало проще. Когда она показалась по плечи, то смогла полноценно опираться на локти и подтягиваться, помогая мне. Я помогала ей второй рукой. Вцепилась в ворот ее платья и потащила. Через несколько минут мы стояли друг напротив друга на коленях, тяжело дышали и дрожали от пережитого напряжения.　

— Уходим с моста, — велела я.　

— Я не встану…　

— Ползком!　

Дарилла послушно развернулась и на четвереньках поползла на берег.