Он не мог помочь себе, но должен был дотронуться до нее, упиваясь своим правом на это.

— Я не хотела, чтобы это случилось, Жак. Но у меня было время для осмысления. Это единственное рациональное объяснение. Он хочет меня и надеется удержать рядом с собой, но знает: я в действительности не Мэгги. И он должен убить тебя. Он хочет видеть тебя мертвым и желает смерти Рейвен и, вероятно, Михаила. — Шиа глубоко вдохнула. — Рэнд сказал кое-что еще, обеспокоившее меня, но я не вспомнила об этом сразу. Только теперь сложила два и два. Он упоминал Байрона. А не должен был знать, что именно его пытали люди. Никто не говорил ему об этом, а Байрон с ним не разговаривал. Откуда же он узнал?

Черные глаза Жака вспыхнули как обсидиан.

— Я не уловил этого. Ты права. Он действительно знал о Байроне. Он назвал его.

Шиа зарылась дрожащей рукой в свои волосы. Ее глаза отражали бесконечное горе, когда смотрели на него.

— Боже, Жак, ты знаешь, что это означает? Он должен быть ответственен за выдачу моего брата Дону Уолласу и Джеффу Смиту. Это возможно? Кто-то может быть настолько хладнокровен в своем безумстве?

— Мне жаль, Шиа. Вампир не способен ни на какие эмоции. Нежить теряет свою душу. И является воплощением зла. — Жак почувствовал, как незнакомый комок перекрыл горло.

Он ощущал тяжесть у нее на сердце. Восхищаясь храбростью, потребовавшейся ей для озвучивания ему своего заключения.

— Причина, почему у людей есть так много легенд о старине, состоит в том, что некоторые испытали способности вампира в реальности. Мне жаль, что получилось именно так. Я отдал бы все, лишь бы избавить тебя от страданий.

— Мне тоже жаль, но думаю, все именно так и есть. И мне кажется, ты в большой опасности. Даже если Рэнд не вампир, то определенно болен, изломан и ненавидит тебя. Пожалуйста, будь осторожен. Не хочу, чтобы он причинил тебе боль. — В ее больших зеленых глазах светилось беспокойство.

Она села, руками обвивая его шею.

— Мне хочется поставить тебя на полку куда-нибудь, чтобы никто не посмел снова причинить тебе боль.

Жак торопливо прервал ментальную связь. Шиа переживала, думая о возможной опасности для него. Это просто невозможно даже для нее, после всей боли, что он причинил ей, после того, как увидела его агрессию в сражении. То, как он мог отнестись к предателю. То, чем наслаждался бы. И все же, со всеми знаниями о нем, она не понимала до конца, каким хищником он был по своей натуре. И если это может оттолкнуть ее, заставить отказаться от с трудом принятых отношений, он хотел бы, чтобы понимание его сущности пришло к ней как можно позже.

Жак видел всю красоту связи со Спутницей жизни. Все это было и раньше, но после приобретения половинки стало совершенно другим. Жак знал, что достанет луну с неба для нее, пройдет по воде или проплывет по огненной лаве, если это сделает ее счастливой. Шиа была его жизнью, и у них будут столетия, чтобы узнать друг друга должным образом. Ей не придется бороться с ним за каждый глоток свободы.

Его рука обхватила ее лицо, передвинулась с любовью на тонкую шею, поглаживая большим пальцем мягкую кожу. Он был болен любовью к ней.

— Я обещаю быть осторожным.

— Действительно осторожным, — настаивала она.

Она почувствовал, как твердые края его губ поднимаются.

— Правда, правда, осторожным, — разъяснил он.

Кончик ее пальца проследил его улыбку.

— Извини за мою ненормальную реакцию на целителя, дающего кровь, просто все еще не могу даже думать об этом. Когда мы вместе, это кажется другим, чем-то красивым и естественным, но вот сами мысли об этом еще… — живот сжался, и она отвернулась.

Рот Жака ласкал ее лицо, прикоснулся к ее губам, успокаивая в тревожный момент.