|
-- Давай мы его к коллектору сведем. Оба посмотрели на задумчивого Фому. В мусорном коллекторе обычно находили тех, кто не подчинялся кодексу Полтора-Ивана. Жопошник тут прорезался: сообразил что к чему. -- Ребята, пожалейте! Я ж молодой еще! Жена, детишки на "материке, старики родители! -- Заерзал на коленях. -- Я всю войну прошел, чего только не видел, ребята! Товарищ, эй, ну, ты же ж меня знаешь! -- уже совсем поросенком завизжал в спину Запрудневу. -- Ты, мандавошка, предупреждение получил от "самого"? -- тряхнул тут жопошника один из "По уходу за территорией". -- "Сам" тебе приказал не трогать малолеток! -- Да что? Из-за малолетки, да? Своего товарища? Да у него очко-то опытное было, у вашего малолетки! Ну, мужики, ну, хотите я вам, всем присутствующим, минтяру отстрочу сейчас по первому классу? Обреченный дурак еще не знал, что "По уходу за территорией" такими посулами соблазнить было трудно, поскольку у них был отличный контакт с женской зоной. -- Ну, хватит, -- сказал кто-то. -- Давай тащи его к коллектору! -- А ты, Фома, чего молчишь? -- обратился тут другой к Запрудневу. Парнюга Запруднев обернулся с улыбкой. -- А я поиграть хочу, мальчики! -- сказал со своей любимой ростовской интонацией. Известно было, что Фомочка Запруднев прошел хорошую школу в освобожденном от немецко-фашистских захватчиков Ростове-на-Дону. Все замерли, и обреченный жопошник выпялил свои обсосанные карамельки из половой позиции. -- Что значит "поиграть хочу", Фомка? -- поинтересовались "По уходу за территорией". -- А вот обратите внимание, граждане зеки! -- начал выступать Фома Запруднев. -- Напрягите свое воображение и представьте себе, что мы не в инструментальном складе карантинного ОЛПа, а в критском лабиринте, синьоры, широко известном по всему бассейну Средиземного моря... Для всех близких сподручных Фомки-Ростовчанина было секретом, где учился этот парень, откуда приобрел такие литературные, даже почти что как в театре изречения. -- И вот мы запускаем в этот лабиринт раба-пленника. -- Запруднев пнул жопошника сильной ногою. -- Иди, сука! А за ним, мужики, туда входит не кто иной, как бык Минотавр! -- С этими словами он вытащил из каких-то внутренних карманов двадцатисантиметровый финкарь. За ящиками уже мелькала безобразная малахайка жопошника. Он отчаянно пытался найти какую-нибудь нужную щелку и смыться из инструменталки, сквозануть к своим "сукам", настучать "оперу", упросить, чтоб отправили на трассу, неизвестно, на что он там еще рассчитывал. Фома, выставив нож, вышел в лабиринт. Он хохотал: -- Эй, эй, я человекобык Минотавр! Говорят, граждане, что тут у нас в лабиринте герой Тезей появился? Любопытно, любопытно! Он вдруг стремительно рванул вправо, влево, снова вправо. |
