|
Мегрэ заметил голову маленького ребенка. - Это случайно не... - начал он. - Да, это сын бедной мадемуазель Жермены! Заходите сюда или уходите, а то выстудите весь дом. Комиссар вошел. Стены в коридоре были выкрашены под мрамор. В кухне царил беспорядок, и женщина смущенно ворчала, подбирая ведро и щетку. На столе стояли тарелки и чашки. За столом мальчуган лет трех сидел один и неловко ел яйцо всмятку. Женщине было лет сорок. Худая, с аскетическим лицом. - Это вы его воспитываете? - Да, с тех пор, как они убили его мать, я почти все время смотрю за ним. Дедушке днем приходится спать. Больше никого в доме нет. А когда меня вызывают пациентки, приходится поручать его соседке. - Пациентки? - Да, я ведь акушерка, с дипломом. И она сняла клетчатый фартук, словно в нем она теряла свое достоинство. - Не бойся, мой маленький Жожо! - сказала она ребенку, который перестал есть и глядел на посетителя. Был ли он похож на Жозефа Питерса? Трудно сказать. Во всяком случае, ребенок был с явно выраженными признаками дебильности. Не правильные черты лица, слишком большая голова, тощая шея, а главное, тонкий и длинный рот, как у ребенка по меньшей мере десяти лет. Он не спускал глаз с Мегрэ, но взгляд его не выражал ничего. Он не выразил никаких чувств даже тогда, когда акушерка захотела обнять его немного театральным жестом. Она воскликнула: - Бедненький малыш! Ешь яйцо, дорогой! Она не пригласила Мегрэ сесть. На полу стояла лужа. - Это, видно, за вами ездили в Париж? Голос звучал не агрессивно, но, однако, и не любезно. - Что вы хотите сказать? - Здесь не может быть никаких тайн. И так все известно. - Объясните! - Сами знаете, не хуже меня! Нечего сказать, за хорошее дело вы взялись! Ну да разве полиция не всегда на стороне богатых! Мегрэ нахмурился, и не из-за слов, а из-за того, что стояло за ними. - Ведь фламандцы повсюду раззвонили, что если сейчас их притесняют, то это продлится недолго, и что все изменится, когда из Парижа приедет какой-то комиссар. Она говорила с неприязненной улыбкой. - Черт возьми! Им дали время придумать подходящую ложь! Они прекрасно знают, что тело Жермены никогда не найдут! Ешь, мой миленький... Не беспокойся... И она со слезами на глазах поглядела на малыша, который, подняв вверх ложку, не спускал глаз с комиссара. - Вы ничего не хотите мне сообщить? - спросил Мегрэ. - Ровно ничего. Питерсы, конечно, уже снабдили вас всеми нужными вам сведениями и даже, наверное, сказали, что ребенок не от Жозефа. Стоило ли настаивать? Здесь Мегрэ был врагом. В этом бедном доме царила атмосфера ненависти. - А теперь, если вы захотите повидать месье Пьедбёфа, можете прийти в полдень... В это время он встает, а месье Жерар приходит из конторы. Она проводила его по коридору и закрыла за ним дверь. Шторы окон второго этажа были спущены. *** Недалеко от дома фламандцев Мегрэ увидел инспектора Машера. Он разговаривал с двумя речниками и сразу же отошел от них, когда заметил комиссара. |
