…Охотники подняли спящего и вынесли в жару и духоту, в резкий запах слонового тела. Быстро прикрутили носилки к ременной попоне. Серый холм поднялся, пошел, а за ним - охотник и девушка с луками на изготовку и Колька с пистолетом. Пошли под деревьями, в тревожной тишине, навстречу солнцу. По пути с дерева съехала обезьяна и запрыгала рядом со слоном, держась рукой за бивень.

    Лес молчал. Только слон вздыхал, растопыривая уши. Люди едва поспевали за ним - миновав поляны, он плавно, как автомобиль, набрал скорость.

    Шли длинной, бесконечно прямой просекой.

    Далеко впереди сливались в темное пятно лента неба, пронзительная зелень солнечной стороны и черно-коричневая полоса тени. Было так жарко, что даже обезьяна не выбегала на солнечную сторону - трусила слева по сухой канаве или прыгала с ветви на ветвь, строя слону дружелюбные гримасы.

    Пеший охотник улыбнулся Кольке, без стеснения оглядывая его бойкими глазами. Борода у него была совсем короткая, молодая. Любопытные глаза остановились на пистолете - с просительным выражением.

    Первый человек заинтересовался техникой. Остальные ее не замечали. Колька перевел предохранитель, проверил спуск и протянул парню пистолет. Тот принял, стал рассматривать подробности насечки, пластмассовые накладки на рукоятке. Его коричневые длинные ноги сами находили дорогу. Потрогал защелку, нажал, вытянул магазин. Осмотрел, вложил обратно - ловок! Вернул пистолет. Посмотрел на Кольку оценивающим взглядом. «С оружием не знаком, ствол держал на себя, - думал Колька. - Жаль, нельзя бабахнуть для пробы. Где это я читал, что слоны пугливы?» Лицо охотника было нервное, городское…

    -  Колия? - спросил охотник и представился: - Ахука.

    Зачем-то достал из-за нагрудника свой амулет. Небесно-голубой жук.

    -  Хороший, - сказал Колька.

    В этих навозниках или жужелицах был свой смысл. У Брахака и Джаванара они красные, у этого… Ахуки - голубой. У девушки какой жук? Колька плохо запоминал цвета. Темно-синий, кажется…

    Жарко. Душно. Три полосы сходятся впереди. Мотается слоновый хвост. С носилок торчит Рафкина босая нога. Идет Ахука механически-бодрым шагом, весь мокрый, ноги блестят. Далеко позади угадывается собачий лай, еще какие-то звуки, но все вязнет в раскаленном воздухе, как в топленом жире.

    …После часа пути устроили привал. Девушка тут же полезла на слона, как мальчишка на крышу. Колька с жадностью напился из ручья, лег и дремал в изнеможении, пока не услышал голос Володи:

    -  Колюня, вставай, вставай. Дальше поедем на лошадях.

    …Он влез на лошадь, покрытую толстой мягкой зеленой попоной. Покорно пожал плечами, увидев, что попона эта - лист с прожилками, сухой и мягкий, как поролон.

    Девушка ехала на слоне, как погонщик, - покачивался тонкий, прямой силуэт на фиолетовом небе.

    Последующий путь был виден смутно и не отложился в памяти. Они проезжали поперечные просеки, поляны, перешли вброд быструю мелкую реку. С последними лучами солнца стал слышен шум многих голосов, музыка. Закачались в сумерках зеленые стены. Колька помог снять Рафаила, внести его в дом и уложить, и сам рухнул и уснул.

    4

    Кольке снилось, что академик Богатырев стоит на коленях и, подняв веснушчатое лицо, орет громыхающим басом: «Раджта-ам, гоониа-а!»

    Он проснулся от боли в ногах. Зеленый дом был в точности похож на вчерашний - тот же зеленый ковер на полу, зеленые, слабо светящиеся стены. Показалось даже, что давешняя скачка через лес, поющее дерево и Брахак с его сединами и мудрым взглядом были во сне.