|
Все мои друзья и родные замрут в предвкушении. Будут играть труба и орган, на мне – белое платье, а Магнус встанет перед алтарем в дизайнерской жилетке.® Все так и будет! А вот и Ванда, рассматривает какую-то старую статую. Ванда оборачивается, и я заставляю себя уверенно помахать ей, словно все идет великолепно, мы с ней лучшие подруги и я никого не боюсь. Магнус прав, говорю я себе. Нельзя принимать все слишком уж близко к сердцу. Они наверняка ждут не дождутся, когда же я стану членом их семьи. И в конце-то концов, я ведь обыграла их в «Скраббл», верно? – Подумать только! – Сжимаю руку Магнуса. – Осталось совсем недолго! – Алло? – Магнус прижимает к уху трубку. – О, привет, Нэйл! Прекрасно. Нэйл – любимая ученица Магнуса, она пишет диплом на тему «Символы в творчестве рок-группы „Колдплэй“».® Они могут болтать по телефону часами. Беззвучно извиняясь, Магнус выходит из церкви. Почему он не выключил телефон? Я-то свой выключила. Забудем. Не имеет значения. – Здравствуйте! – восклицаю я, когда Ванда направляется ко мне по проходу. – Рада вас видеть! Как волнующе, правда? Я не выставляю руку с кольцом напоказ, но и не прячу ее. – Поппи! – Ванда, как обычно, театрально прижимается щекой к моей щеке. – Дорогая девочка. Позволь я представлю тебе Пола. Кстати, как твой ожог? Застываю на месте. Пол. Дерматолог. Черт. Совсем из головы вон. Как я могла? Почему я такая тупица? Обрадовалась, что заимела фальшивое кольцо, и забыла о своем смертельном увечье. – Ты сняла повязку? – замечает Ванда. – О. Да. Потому что рука у меня гораздо лучше. Гораздо лучше. – Но все равно надо быть поосторожнее. Даже с небольшими ранами. – Ванда тащит меня за собой по проходу, и мне ничего не остается, кроме как послушно плестись следом. – Наш коллега из Чикаго занозил палец ноги, а потом мы узнали, что он в больнице с гангреной! Я сказала Энтони… – Ванда обрывает себя: – Вот она. Невеста. Пациентка. Энтони и пожилой мужчина в фиолетовом джемпере с треугольным вырезом отрываются от фрески на колонне и смотрят на меня. – Поппи, – говорит Энтони, – позволь мне представить тебе нашего соседа Пола Макэндрю, одного из самых известных профессоров дерматологии в нашей стране. Он специалист по ожогам. Правда, все сложилось удачно? – Замечательно! – нервно пищу я, спрятав руки за спину. – Как я уже сказала, мне значительно лучше… – Давайте посмотрим, – предлагает Пол приятным спокойным голосом. Отступать некуда. Корчась от унижения, медленно вытягиваю левую руку. Все молча вглядываются в безупречно гладкую кожу. – А где точно был ожог? – наконец спрашивает Пол. – Э… здесь. – Неопределенно показываю на большой палец. – Вы ошпарили его? Или обожгли сигаретой? – Он завладел моей рукой и профессионально ощупывает ее. – Нет. Я… э… прикоснулась к батарее. Было очень больно. – У нее была перебинтована вся рука, – недоумевает Ванда. – Как у жертвы войны! Неужели чудесное исцеление произошло за один день? – Понятно. – Доктор отпускает мою руку. – Но сейчас все хорошо, не так ли? – по-доброму говорит он. – Болит? Молча мотаю головой. – Я бы посоветовал увлажняющий крем. На случай, если симптомы возобновятся. Ванда и Энтони переглядываются. Они явно считают меня законченным ипохондриком. Ну что ж… Придется смириться. Я согласна на такую роль. Это будет один из моих маленьких вывихов. Могло быть и хуже. По крайней мере, они не воскликнули: «Что ты сделала с нашим бесценным кольцом и что это за дешевка у тебя на пальце?» Словно прочитав мои мысли, Ванда опять открывает рот: – Это кольцо с изумрудом, принадлежавшее моей маме, видишь, Энтони? Магнус подарил его Поппи, когда сделал ей предложение. |
